Специфика Московского канала заключалась в том, что еженедельно на нём присутствовал мэр Москвы. Задача, опять же, была всё та же: избежать привычного стандарта, что присутствует и на Первом, и на Российском канале, расширить диапазон рекламы первых лиц России. Сейчас это обрело тенденцию навязчивости, чего раньше не было. Некая схватка за президента – причём Путин сам тому ни в коей мере не способствует. Ему не надо об этом напоминать; они – я имею в виду хватких ведущих, как, например, Соловьёв, – придут сами. Потому как в общем информационном потоке информация о событиях, в которых принимает участие верховная власть, даётся в эфире с абсолютной одинаковостью, что бесспорно снижает интерес к этой информации. В этом очевидный просчёт профессиональных СМИ. В этом привычно обвиняют власть. Съёмки ведутся в одном и том же месте, с одной и той же точки, и никаких иных вариантов власть не разрешала.
Эта проблема была всегда. Мне вспоминаются мои годы работы во главе ВГТРК: где-то в начале 90-х мы делали большой материал, в котором фигурировал президент Франции Миттеран. После показа этого репортажа в эфире я сделал буквально разнос команде, осуществившей эти съёмки, потому как комментарии на ВГТРК, Первом канале и на НТВ были один в один. Я сказал: «Коллеги, неужели вы не могли изучить историю места, на котором Миттеран давал интервью по поводу происходящих событий? На этом месте было совершено одно из покушений на генерала де Голля, в то время президента Франции. Неужели вы не понимали, – сказал я коллегам, – используй вы архивную съёмку в вашем репортаже, это сделало бы материал не просто непохожим, а совершенно, в полном смысле сенсационным. Вот как надо работать, коллеги. У всякого события есть его вчера, сегодня и завтра». Обида от критики скоро прошла, а понимание осталось. Репортёры стали работать, используя фактор информационных неожиданностей.
Всё справедливо и точно, если вы хотите придать телевизионной концепции как таковой иной образ. А для меня, как человека, возглавившего в 2000 г. ТВЦ, это было приоритетной задачей: прежде всего реформировать концепцию информационного и общественно-политического вещания, потому что это направление на телевидении главенствует. Именно оно рождает доверие и интерес к каналу. Телевидение, радио, а по сути, все массовые СМИ страдают от одинаковости. Интерес слушателя, зрителя и читателя начинает сокращаться. Теряется эффект открытия. Таковым было моё понимание телевидения. Поэтому первое, что мне удалось сделать на ТВЦ – создать другой образ информационного и социально-политического вещания.