«Зачем нам такие риски?» – недовольно пробурчал в ответ Лысенко. Я не стал объяснять Лысенко – в данном случае малейшая деталь имеет значение. Я не только председатель компании, но и депутат Верховного совета. После такого шага депутатам невозможно было обвинить компанию в сверхпослушности президентской власти.
Потом, уже вернувшись в Москву, я узнал, что наш разговор был интерпретирован иначе – как несогласие О. Попцова с указом президента, о чём немедленно было сообщено Полторанину, министру печати, который в тот момент находился в «Останкино», где прощупывал политическую надёжность непредсказуемого творческого коллектива.
Данный разговор имел свидетелей и был пересказан мне в деталях. Всякая интрига имеет своих героев. Моя реплика о «Парламентском часе» была истолкована с прямолинейной жёсткостью: Попцов перешёл на сторону Хасбулатова. То, что это абсолютный бред, было очевидно, но необходимо добавление – бред был осмысленным. И эмоциональный Полторанин усилил интригу своим решением «О якобы переходе Попцова на сторону антиельцинского парламента».
Для Толи Лысенко это решение министра было сверх-неожиданным. Толя рассчитывал совсем на другое: что он породил атмосферу недоверия к Попцову в высших кругах власти, а значит, она уберёт его с поста руководителя компании и этот пост, естественно, окажется в его руках, потому как генеральный директор – ключевая фигура на телевидении. Незачем приглашать нового человека со стороны в столь непростых и напряжённых политических условиях, когда опытный и знающий есть внутри компании. Тем более он участвовал в её создании. Таков в моём предположении был план Анатолия Лысенко.
Но план дал сбой. Единственное, что изменилось, – это то, что с момента этих микропостроений Анатолий Лысенко вместе со мной должен был присутствовать на всех заседаниях правительства, что следовало толковать, как возросшее доверие к его личности. Толя ненавидел эту привилегию обязательного присутствия на заседаниях и очень скоро перестал на них ходить, ссылаясь на якобы болезнь или какие-либо иные обстоятельства, тем более что на всех заседаниях правительства присутствовал Попцов.
Эмоциональный Михаил Полторанин слова Лысенко понял именно так, как хотел Лысенко. Вокруг компании было слишком много столкновений, и очень часто столкновений политических. Любимая тема: порицание Попцова, бесконечные стоны: «Попцов тащит нас в политику» – это было очевидной глупостью. Но перенасыщенная политикой атмосфера начала 90-х погружала компанию в этот процесс. А если учесть, что общественно-политические и информационные передачи Российского телевидения, занимавшего независимую позицию в оценке событий, подвергали конструктивной критике как деятельность Верховного совета, так и порой неадекватные решения президента, то можно понять, сколь велика была его значимость. Российское радио и телевидение слушали и смотрели, и что самое главное – ему верили.