Руководство ГКЧП начало нервничать: они и видели, и чувствовали, как у них буквально из-под ног уходит земля, на которой, как им казалось, они стоят достаточно устойчиво. Популярность отвергнутого ими Горбачёва приближается к нулевым оценкам, популярность Ельцина в масштабах СССР пока невелика, но растёт. Крах популярности Горбачёва, как подтверждение полного разочарования его политикой. Малозначимый на первых порах рейтинг Ельцина – следствие неубывающей загадки: кто он? И хотя устойчивое неприятие Ельциным Горбачёва давало надежды, однако не убеждало полнообъёмно – он наш. Руководство ГКЧП хотело сыграть где-то посередине, но собственного публичного авторитета у большинства членов ГКЧП не было. Возможно, они были значимы в своих ведомствах, как руководители, но дело в другом – их ведомства не были популярны в обществе. А потому назревающий раскол был налицо. И мы, находясь в Белом доме, рассматривали разные варианты развития событий.
Уже была задействована армия, и воинские части, передвигающиеся по Москве, были свидетельством реальной угрозы. Белый дом находился в осаде. Сил для его защиты на территории самого Белого дома практически не было. Малочисленная охрана, наверное, могла оказать сопротивление, но малозначимое. Опорой окружающих Белый дом были танки и боевая техника. Группа наиболее активных депутатов, по собственной инициативе, двинулась в воинские части, окружившие Белый дом. Депутаты разъясняли ситуацию. Никаких сложившихся убеждений, что в Белом доме находится враг, в воинских частях не было. Преобладала полная растерянность и непонимание: «Зачем вершить эту агрессию и нападение на собственный народ, на депутатов, которые были избраны этим народом?». Разумеется, что российскими армейские части ещё не стали, отстроенной армией, со своей системой управления, – это был 1991 год. И внутренние боевые столкновения в самой армии были бы пагубны. Воинские части, защищавшие Белый дом, выполняя разработанную военную операцию, должны были оттеснять армейские части, подчинённые ГКЧП, которые были более многочисленны. Единственный выход – переубедить их, и мы занимались этой работой.
Весь штаб сопротивления, по сути, можно назвать сгруппировавшимся российским руководством; оттуда созванивались с соответствующими лицами, находящимися в руководящих структурах страны, пытаясь нащупать контакт и выработать единые действия, которые помешают столкновению. Приближалась первая ночь.
Естественно, зная, что начальник КГБ Крючков – член ГКЧП, мы понимали, что вооружённый контингент КГБ будет задействован в атаке на Белый дом. Естественно, поиск контактов с этими структурами продолжался непрерывно, как и со структурами спецназа. Этим занимался Геннадий Бурбулис. Когда стало известно о числе погибших на двух срочных митингах, я помню, как в разговоре с замминистра обороны Бурбулис буквально сказал: «За эту пролитую кровь мы вам отомстим». И дальше что-то вроде: «У нас ещё хватит сил свернуть вам головы». За точность слов не ручаюсь, но настроение штаба они отражали достаточно точно. Спали прямо на полу. Привезли комплект матрасов и разбросали их в разных местах. Журналистов было не десятки, а сотни. Весь первый этаж – это были журналисты.