— Ага, «Вторая жизнь» называется, — кивнул Десятов. — Там люди от депрессий и прочих нервных расстройств поправляются. Там я теперь работаю.
— Ясно, — сказал Морозов, хотя на самом деле ничего ему ясно не было.
Он опрокинул в рот остатки пива, Десятов махнул официантке и заказал ещё по бокалу.
— Так вот, — Илья прищурился, глядя Жене в глаза. — Нам, в смысле, пансионату, срочно требуется человек в основном для работы с прачечными, чтобы не было перебоев с чистым бельём, за поставками моющих средств следить и ещё там… подобное. В общем, поступаешь в распоряжение начальника хозяйственного отдела, и он объяснит, что надо делать. Работа, конечно, не слишком интересная, зато крайне нужная. Зарплата хорошая, плюс прекрасный соцпакет, мы — пансионат очень успешный, так что деньгами не обидим. — Он назвал цифру и у Жени даже рот открылся от удивления: это было вдвое больше, чем он старшим менеджером по продажам бытовой техники зарабатывал, пока работу не потерял. — Предлагаю место тебе, но с одним условием.
«Убить предыдущего прачечника», — мелькнуло в голове у Морозова.
— Не волнуйся, оно тебе только на пользу! — рассмеялся Илья. — Надо обязательно пройти наш курс избавления от депрессии. Официально он называется по-другому, но суть именно в этом. Для тебя, как будущего сотрудника, всё будет бесплатно. Ну как, согласен?
— Я… — Женька схватил бокал, отпил сразу половину и выдохнул: — Не понимаю, почему я?
— Потому что ты — Пашкин друг. Будь он жив, я б ему самому это место предложил… Мелкий был пунктуальным, ответственным и сообразительным, отлично бы подошёл! Но раз… — Десятов тяжко вздохнул, так и не закончив фразу.
— А своих друзей?.. не берёшь? Мы шесть лет с тобой не виделись!
— Все мои друзья в пансионате, других нет. У тебя, надо сказать, тоже с этим не густо. Я наводил справки обо всех, кто был с Пашкой в постоянном контакте — у каждого своя жизнь, меж собой практически не общаются… Не то что раньше.
Женька был согласен, хоть и промолчал: после адского нашествия аватаров «лампочек» осталось слишком мало, чтобы составить стойкое объединение, да и зачем, если лысори от человечества уже отвалили: болтать за жизнь? лить слёзы об ушедших? — угу, была охота!
— Все вы друг друга бросили, — усмехнулся Десятов. — Никому до тебя и дела нет! Так что соглашайся! Или ты хочешь и дальше болтаться, как дерьмо в проруби, — без денег и в депрессне?
* * *
Объявили его станцию, и Морозов, закинув на плечо спортивную сумку с тремя сменами белья, кое-какой одеждой, бритвенными принадлежностями и другими личными вещами, вышел, вспоминая, как долго мялся, не решаясь сказать «Да». Он и сам не знал почему, необъяснимое какое-то чувство, предчувствие, чёрт знает!.. и, в итоге, Илья предложил начать с избавления от чернушного настроения и взгляда на жизнь.