Ему! а не какой-то девице — она была лишь нахальным клопом, насосавшимся чужой силы!
Вода в цилиндре вскипела чёрными пузырями, и Кафтырёв увидел своих стражей с ужасающими увечьями: разбитое горло, свёрнутая челюсть, распоротый живот, глубокое рассечение лица, осколки в глазах — все пятеро истекали чёрной, как нефть, кровью. Она лилась ручейками и собиралась в колодце, где маячил силуэт девицы. Всё вокруг тряслось, полумёртвые спящие ползли за тёмным потоком, но тут вдруг чёрная кровь стала менять цвет на радужный, и Кафтырёв понял — вот оно, воровство! Радужная лужа стала закручиваться в воронку прямо под ногами девицы, её рвануло вниз, голова на миг запрокинулась, и доктор увидел лицо.
Да, это была она — та, с огненным мечом. Она отняла у них Морозова и она же убила стражей и украла чёрную воду — теперь он знал, как именно. Сука! Подлая сволочь!!
Где ты? Отдай мне силу! Отдай!! Где ты сейчас?!
В мозгу снова возникла пульсация, и доктор вновь увидел воровку — с закрытыми глазами и довольной мордой, балдеющую от того, что напиталась рождённой им чёрной водой, его личной кровью и энергией!
— Это моё!! — взревел Старший. — Моё!
Правый глаз вдруг пронзило болью, доктор вскрикнул и схватился за голову — в неё будто ударила ледяная волна, отчего всё вокруг закружилось и померкло.
* * *
Вика впустила мысли и, увидев, что Вера зашевелилась, выскочила из Зелдеда как ошпаренная. Отбежав на порядочное расстояние, она обернулась: муж из машины не выходил, а на заднем сидении продолжала возиться Острожская.
— Чёрт! — ругнулась Вика и крикнула: — Андрей!
Он высунулся из окна:
— Да подожди… всё вроде нормально…
— Точно?!
Он всунулся обратно и что-то тихо проговорил Вере — та открыла свою дверцу и позвала:
— Вика!
— А-а?
— Возвращайся, я не опасна! — Острожская вылезла из машины и показала руку: количество фракталов заметно уменьшилось — рисунок стянулся к запястью и выцветал, не доходя даже до локтя. — Они больше не чёрные, видишь?
Мельком глянув на брошенный под дерево кирпич, Вика неловко, бочком, приблизилась к Зелдеду, всматриваясь в завитки на руке подруги — они и правда снова были разноцветными.
— Чувствую себя просто ужасно! — пожаловалась Вера. — А голова знаешь, как гудит?
— Как?
— Как если бы кто-то надел на меня ведро и со всей силы лопатой по нему треснул!
— Это был кирпич с клумбы, — вздохнула Вика, погладив подругу по плечу. — Прости!
— Ничего, я понимаю, — Острожская осторожно потрогала затылок.
— У нас не было выбора, — Андрей тоже вышел из машины и подошёл к жене. — У тебя глаза стали чёрные.