Ну да, на сорок дней Пашки — ясно вспомнил Женя — жена Ильи жаловалась, что отцовское самоубийство мужа прямо-таки добило, совсем он с катушек слетел, и жить с ним невозможно стало. Она потом, в скором времени, от Ильи ушла и сына, Костика, забрала…
То есть мужик тогда вообще совершенно один остался! И самое противное — так и не узнал, что именно стало истинной причиной смерти родных. Ведь сам Илья-то не был «лампочкой», поэтому мать и младший брат ему ничего про свои способности не говорили, а он, между прочим, всегда чувствовал: скрывают от него что-то.
Что Десятов всё эти семь лет после гибели семьи делал, как жил?.. да кто ж его знает? Давным-давно, на годовщину Пашкину последний раз виделись, Илья тогда под конец совсем безобразно напился и орал на Морозова: «Чёрт знает, какой хернёй вы с братом моим занимались, и мать вместе с вами, ходили всё куда-то, ездили, а как спросишь — сплошное враньё! Что вы на самом деле делали?! А? — схватил тогда Женьку за грудки и давай трясти, как грушу. — Батя так и не сумел разобраться, но я-то узнаю, всё равно узнаю! Какого хрена?!» Взбесился ужасно, глаза навыкате, матюками крыл, еле удалось сдержаться, чтоб в табло не съездить — горе всё-таки у человека!..
И только много позже, когда появились эти кошмарные аватары, Женька понял Илюху по-настоящему. В тринадцатом-то Морозовым повезло, их семья не пострадала, а вот в прошлом году!..
В прошлом году благосклонная прежде судьба решила на них отыграться, и тогда Женька узнал, каково это — всех родных потерять…
Сначала сеструху убили, а потом и отца. Лысорский аватар, прямо на глазах у сына, язык свой чёрный в светак Морозова-старшего вогнал. Господи, да как же перестать думать об этом?! О том, что отец специально подставился, что готовился к этому — Женя провёл по груди, нащупывая под рубашкой цепочку с антикварной серебряной рыбкой — глупое украшение! — но не снимешь теперь, отец перед смертью подарил. «Дед твой носил, ему — прадед твой передал, а прадеду — ещё более далёкий предок и так неизвестно до какого колена, так что это наше, семейное, носи, сыну потом передашь…» Фамильная реликвия, типа. Ага! — на вид — подвеска как подвеска, в виде обычной, не особо изысканной, рыбы. «Через века, через поколения», — зачем он это выдумал?! «Счастье тебе принесёт — ага счастье, прям офигенное: всю семью, на хрен, перебили!». Папа последним оставался… рыбку Жене на шею надел, а потом — отвлёк аватара, давая сыну время уйти… Проклятье! А Женя и сделать-то ничего не мог, рванул только прочь, будто крыса какая трусливая! Выдрать бы эти воспоминания из башки, выжечь калёным железом к едрене фене, да чтоб его черти съели!