— Ага, — мягко отреагировала Нанами, едва заметно опустив взгляд.
— Это всё.
— Ясно.
Кивнув, Нанами сделала глубокий вдох. А затем позвала:
— Масиро.
— Что?
— Я кохаю Канду-куна.
— Ага.
Теперь кивнула Масиро.
— Это всё, что я хочу сказать.
— Поняла.
В реальности прошло секунд десять, но для Сораты, который был виновником торжества, разговор показался вечным. Словно всё его тело взяли в тиски и посильнее затянули, а сердце раздавила мощная, гигантская рука. Ручьём полился пот. Пульс потерял ритм, а во рту мгновенно пересохло.
Сората проглотил язык, боясь лишний раз вздохнуть. Его будто бы лишили права голоса, но, даже если и позволили бы что-то сказать, Сората понятия не имел, какие слова подбирать.
Вот только вечно хранить молчание в любом случае не получилось бы.
Словно сговорившись, Масиро и Нанами одновременно перевели взгляды на Сорату. Тот без лишних слов догадался, чего от него хотят.
Они молчали.
В короткой тишине переплелись чувства всех троих. Атмосфера накалилась. Напряжение росло без конца. Воцарилось молчание, которое не потерпело бы никакого вмешательства извне. Лишь Сората мог разрушить заклятие безмолвия.
Осознание своей ответственности ещё больше расшатало нервы, а услышанный голос будто пытался ввергнуть в пучины отчаяния… Сората надеялся, что ему почудилось, как Масиро и Нанами промычали «Ну?».
Навострив уши, парень услышал то же самое. Словно шумели звери. Походило на кошек. Причём ещё маленьких.
Доносился шум из-за школьных ворот. Там, возле каменной вывески с выгравированным названием «Старшая школа при университете искусств Суймэй», лежала картонная коробка из-под мандаринов.
Троица с Соратой посередине заглянула внутрь. Там сидели три котёнка — с чёрно-белыми пятнышками, чёрно-белый полосатый и полностью белый. Не успели ребята отреагировать, как котята подняли головки и посмотрели на людей круглыми, жалобными глазками.
— Давно такого не было, и вот опять...
Брошенных кошек Сората регулярно находил с зимы первого класса старшей школы.
Он, говоря «Привет» котейкам, поднял картонную коробку. Масиро загадочно поглядела на животных, а на лице Нанами возникло лёгкое удивление. Но обе ничего не сказали.
Наверняка догадались, что Сората усиленно рожал план дальнейших действий. Вот он и открыл рот первым.
— Кстати.
— Что?
— М?
Взгляды Масиро и Нанами сошлись на парне, и давление оказалось столь мощным, что Сората временно лишился речи. Но всё же пускать дело на самотёк он не мог, потому, сделав глубокий вдох, продолжил:
— Нам есть о чём поговорить.
Масиро промолчала.
— П-поговорить? — А вот Нанами неподдельно удивилась.