— Сэмпай, ты богатым поэтом заделалась?!
— Я миллион лет ждала школьной поездки и экономила на завтраках!
— Такую пачку на завтраках не накопить!
На уговоры Мисаки ушло двадцать минут. Из-за этого только что побывавшие в бане Сората с Канной опять вспотели.
Когда Сората оставил девиц и вернулся в номер, там уже стояла почти непроглядная тьма. Лишь тусклая подсветка помогала найти путь.
На одной из двух кроватей, на дальней, уже спал Рюноске.
Сората вспомнил, как он говорил, что программисту надо обязательно спать по восемь часов в сутки. Точнее, писал в чате или в сообщении. Может, это вообще Горничная рассказывала. Хотя сейчас детали не имели большого значения.
Рюноске спал, потому не получится спросить про их отношения с Икэдзири Маей.
Да что между ними в средней школе могло случиться?
Сората соврал бы, сказав, что ему неинтересно. Очень даже интересно.
Почему Мая столь жёстко говорила?
Сората лёг на кровать, плотный матрас принял его спину с распростёртыми объятиями. Но ощущения отличались от привычной кровати, отчего было неспокойно.
Сората повернул голову и посмотрел на свернувшегося в калачик Рюноске. Прямо как ребёнок.
Сората молча взял в руку мобильник. Горничная могла что-нибудь объяснить, если спросить.
«Слушай, Горничная, насчёт Икэдзири Маи», — настрочил он, а потом остановился, стёр предложение и закрыл мессенджер.
Лучше будет спросить у Рюноске прямо, решил Сората, заодно напоминая себе, что сейчас у него есть другие заботы. Не тот случай, чтобы закрывать на них глаза.
Он обещал дать ответ до конца школьной поездки. Оставшееся время утекало сквозь пальцы. Но Сората уже понимал, что проблема была не во времени.
Ещё он понял свою ошибку, на которую указала Тихиро.
Дзин спрашивал, с кем он представляет себя в будущем.
Мисаки объясняла, что всё сводится к тому, любишь или не любишь.
И сегодня он понял, что его мысли обращены к Нанами.
Ответ… нашёлся, подумал Сората.
Но вызвал ответ боль и страдания, взяв сердце в тиски. Словно его со всех сторон сжало невидимой силой. Обязанность принять какое-то решение легла на плечи непосильным грузом.
Больше они не смогут оставаться в прежних отношениях. Им уже не вернуть былую непосредственность.
Сората до боли хорошо это понимал, и понимание душило. Он не знал, много или мало времени провёл с Масиро и Нанами под одной крышей в Сакурасо. Но совместные воспоминания точно стали сокровищем, равного которому не было. Ни один день не проходил впустую, каждый отпечатывался в памяти. Чем не повод для гордости?
Сората думал, что хорошо бы так провести весь остаток времени до выпуска из Суйко. Вместе улыбаться, спорить, ранить друг друга, а потом успокаивать и вновь улыбаться. Думал, вот бы весёлые и добрые деньки шли дальше.