— Помню этот разговор, — сказал Мерлин через мгновение, его глаза были сосредоточены на чем-то, что могли видеть только он и Нимуэ, и он слабо улыбнулся. — Жаль, что тетя Аэронвен не была частью команды; она бы всадила нож в ребра Лэнгхорну в тот момент, когда он придумал свой мозговой штурм! Но я понимаю эту точку зрения.
Он полностью открыл глаза и сосредоточился на настоящем.
— Нимуэ имеет в виду, что если они начнут повторно активировать выбранные воспоминания — или, по крайней мере, воспоминания о выбранных навыках — они рискуют снова включить и другие воспоминания. А если так, то «сейджин Коди» вполне мог быть не единственным сейджином, в чьем дневнике содержались упоминания о вещах, которые ни Адам, ни Ева не должны были помнить.
— Это может объяснить, почему мы с Совой не смогли найти ни одной оригинальной копии дневника или журнала, написанного сейджином, ни в одном из библиотечных каталогов, которые мы смогли проверить, — задумчиво сказал Нарман. — Если бы Церковь — или, во всяком случае, выжившие члены команды — поняли, что у сейджинов были необъяснимые вспышки «ложной памяти», цензура их постфактум имела бы большой смысл.
— И одному Богу известно, что могла бы сделать возня со всеми этими имплантированными и подавленными воспоминаниями, — сказала Нимуэ, медленно кивая. — Особенно с воспоминаниями о реальных событиях, которые произошли относительно вскоре после того, как колонисты очнулись здесь, на Сейфхолде. Вполне возможно, именно поэтому он не помнил подробностей смерти своей жены.
— Если подавленные воспоминания на самом деле не стираются навсегда, почему Шан-вей не могла вернуть воспоминания Джеремайи Ноулза, которые были до Сейфхолда? — спросил Ражир Маклин.
— У нее не было доступа к сохраненным воспоминаниям — если предположить, что Бедар когда-либо удосужилась их записать, — указала Нимуэ, прежде чем Мерлин смог заговорить. — И по записям, оставленных коммодором, не думаю, что среди заговорщиков был квалифицированный психиатр.
— Это имело бы решающее значение для проблемы?
— Да, довольно критичное, — сказал Мерлин. — Без надлежащего оборудования или, по крайней мере, квалифицированного психиатра, который потратил бы годы на работу с регрессивным гипнозом, вы получили бы мешанину из новых, искусственных воспоминаний и старых, подлинных, без возможности отличить их. Это было бы равносильно тому, чтобы вызвать у пациента особенно неприятное диссоциативное расстройство памяти. Из дневника Коди кажется довольно очевидным, что он испытал, по крайней мере, умеренную версию этого, несмотря на то, что у «архангелов» был кто-то, по крайней мере, способный вернуть воспоминания и навыки, которые они хотели снова включить. Это одна из причин, по которой Нимуэ сказала, что с их стороны это было чертовски самонадеянно.