По словам Олбрайт, этот опыт с Примаковым – ночная репетиция и глупое представление – все изменил. Они хорошо узнали друг друга, а позже даже обедали в грузинских ресторанах, где Примаков познакомил Олбрайт с кухней своей родины. «Мы стали добрыми друзьями».
У них все равно бывали трудные встречи, «на которых мы критиковали друг друга или политику наших стран, – объяснила она, – но в конечном счете те неформальные отношения действительно изменили ситуацию к лучшему».
Для госсекретаря Олбрайт использование легкомыслия в разгар серьезных переговоров стало важным дипломатическим приемом. На самом деле она оттачивала его на протяжении десятилетий своей карьеры, решая деликатные и судьбоносные вопросы на мировой арене.
Еще раньше, после первой войны в Персидском заливе, когда Олбрайт была постоянным представителем США в Организации Объединенных Наций, она считала одним из политических приоритетов сохранение санкций против Ирака и после прекращения боевых действий. Она открыто говорила о зверствах, совершенных при правлении Саддама Хусейна, ясно давая понять: пока он остается у власти, политика Соединенных Штатов в отношении Ирака, включая экономические санкции, не изменится.
Негативная реакция региона на позицию Олбрайт проявлялась во многих формах, в том числе в стихах, опубликованных в местных новостных изданиях, в которых ее называли «непревзойденной змеей». Какова же ее реакция на это яркое сравнение? «У меня случайно оказалась брошь в виде змейки, и я решила надевать ее всякий раз, когда мы говорили об Ираке». Олбрайт вспоминает, как однажды во время интервью для прессы «камера внезапно нацелилась на меня, и журналист спросил: “Так почему же вы носите эту брошку со змеей?”», на что она ответила как ни в чем не бывало: «Потому что Саддам сравнил меня со змеей».
«Я ношу брошки, чтобы привнести юмор в рабочие будни, – рассказала она нам. – В хорошие дни я носила бабочек и воздушные шары, а в тяжелые времена выбирала всяких хищников и пауков». Когда другие послы спрашивали, как у нее дела в тот или иной день, она отвечала: «Читайте по моим брошкам».
Годы спустя, обнаружив, что русские прослушивали Госдепартамент, госсекретарь Олбрайт надела огромную брошь с жучком на свою встречу с министром иностранных дел России. Он сразу понял, что танцы закончились, и это привело к более открытому и продуктивному разговору.
Броши Олбрайт, хотя и легкомысленные, передавали весомые послания и подкрепляли авторитет, имеющий решающее значение для международной дипломатии. Так что и подобные жесты, и ночные театральные представления помогали Олбрайт последовательно использовать юмор, чтобы разрядить напряженность, наладить личные связи и заложить основу для важных переговоров, где ставки высоки.