Одна из лягушек на полпути через газон выбралась на дорожку, ведущую к кустам сирени. Сестрам становится зябко за порогом дома, как бывало в зимние дни, когда, завернувшись в старое ватное одеяло, они наблюдали в гостиной у тетушек, как между оконными рамами нарастает ледок. От одного взгляда на живую изгородь из сирени у Салли сам собой понижается до шепота голос:
– Еще выше выросла со вчерашнего дня. Это он гонит ее в рост! Не знаю, назло нам или просто из вредности, но результат налицо.
– Будь ты проклят, Джимми, – шепчет Джиллиан.
– Никогда не высказывайся дурно в адрес покойника, – останавливает ее Салли. – К тому же разве не мы упрятали его сюда? Этот кусок дерьма?
У Джиллиан першит в горле, до того оно пересохло.
– Ты считаешь, его надо вырыть обратно?
– Блестящая мысль, – говорит Салли. – Гениально! И что после этого с ним делать? – Более чем вероятно, что они упустили из виду миллион деталей. Дали ему миллион возможностей призвать их к ответу. – Что, если сюда явятся его искать?
– Не явятся. От таких, как Джимми, люди предпочитают держаться подальше. Никто не хватится, никому он даром не нужен. Уж поверь мне. На этот счет мы можем быть спокойны.
– Ты-то вот искала такого, – напоминает ей Салли. – И нашла.
В соседнем дворе женщина развешивает сушиться на веревке белые простыни, синие джинсы. Дождя больше не будет – так сказали по радио. На всю неделю, до конца июля, обещана ясная, солнечная погода.
– Я получила то, чего, как полагала, была достойна, – говорит Джиллиан.
Это такое мудрое и верное заявление, что Салли просто не верится, как оно могло вылететь из сестринских беспечных уст. Они обе подвергли себя за это время жесткой критике и продолжают делать это, словно ни в чем не переменились с тех пор, когда две невзрачные девчушки стояли в аэропорту, дожидаясь, пока кто-нибудь их встретит.
– Можешь не беспокоиться из-за Джимми, – говорит Салли сестре.
Джиллиан только рада была бы поверить, дорого заплатила бы за это, будь у нее чем платить, но в ответ она с сомнением качает головой.
– Считай, что его уже нет, – уверяет ее Салли. – Погоди, вот увидишь.
Лягушка там, посреди газона, подобралась ближе. Ее можно, не покривив душой, назвать вполне симпатичной – гладкая, влажная кожица, зеленые глаза. Умеет терпеливо ждать, чего не скажешь о большинстве двуногих. Сегодня Салли возьмет пример с этой лягушки: вооружится и оградит себя терпением. Примется за повседневные хлопоты: пылесосить, менять постельное белье – на самом же деле, занимаясь всем этим, ждать, чтобы Джиллиан, Кайли и Антония ушли из дому.