Оглядываясь на сумасшедший бег всех моих предыдущих взаимоотношений, сложно не признать, что мне было над чем задуматься. Во время своего турне по Европе, рекламирующего сингл On the Floor, в перерывах между концертами и интервью я отчаянно пыталась разобраться во всем, что случилось. Я позвонила своей подруге Лиа, мне нужно было с кем-то поговорить, принимая во внимание все произошедшие события. Я сказала ей, что еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько подавленной. Она спросила меня почему.
«Мне кажется, что я делаю и соглашаюсь постоянно с тем, чего не желаю, – ответила я. – Как будто мне хочется в жизни чего-то совершенно иного. И мне не по себе от всего этого». Как бы плохо ни развивались события в прошлом, я впервые в жизни столкнулась с таким уровнем тревоги и переживаний. И я не знала, как этому противостоять.
«Это же здорово!» – воскликнула Лиа.
Что ж, такой реакции я ожидала меньше всего.
«Что это значит?» – спросила я.
«То, что ты достигла самой низшей точки, – отозвалась она. – Знаешь, Дженнифер, ты должна упасть на самое дно, чтобы найти в себе силы что-либо изменить. И вот это наконец случилось».
Я ничего не ответила. Была ли она права? Действительно ли я переживала нечто подобное?
«Тебе нужна помощь?» – спросила она.
«Да, – ответила я. – Нужна». Мне нужно было как-то выбраться из всего этого, и я не знала, как сделать это в одиночку. Мне нужно было найти силы, чтобы все изменить, но подобной силы не было во мне, и я пока не знала, где ее почерпнуть. И это пугало меня и сбивало с толку. Я чувствовала себя беспомощной и уязвимой.
Лиа помогла мне найти психотерапевта. И в течение всего периода, пока шла рекламная кампания песни