— Ну прости, папочка, — легко откликнулась та, вспорхнула со стула и присела рядом с отцом. — Давай я сделаю тебе еще один тостик?
— Сделай, сделай. И все-таки я уже решил, что завещание перепишу на Лику, она девочка умная и добрая. А вы, друзья мои, — и он посмотрел на детей своей первой жены, — уж простите, но слишком много поводов дали не доверять вам. Помнишь, Коля, как ты в карты продулся, что пришлось квартиру продать? А ты, Андрей, начал писать свой гениальный роман, бросил работу, и решил, что я должен тебя содержать. Ну а Ирина у нас известная любительница молодых мальчиков с жадными глазами и загребущими руками. Я не могу позволить, чтобы заработанные таким трудом деньги вы профукали на всякую чепуху.
Троица сидела с каменными лицами и было видно — каждый изо всех сил удерживается от того, чтобы не сорваться, не заорать, не выплеснуть эмоции. Отец бы не понял, а значит нужно было держать себя в руках.
Мне было противно до изумления, Мартышка сидела, опустив глаза в пол и давно уже не ела потрясающе нежный пирог. Шурка ковырял в тарелке десертной вилкой и смотрел на все происходящее с таким же видом, с каким он смотрит на обезьянок в зоопарке — завороженно и с искренним интересом.
— Пап, а давай в карты сыграем, — нарушил наконец тишину старший из сыновей, худощавый брюнет.
— В карты? Ну давай.
— В «дурачка»? — усмехнулся парень.
— А я ни во что больше не умею.
Быстро расчистили угол стола, сын подсел к отцу, раздал карты. Я пила чай, без аппетита ела шарлотку и вяло наблюдала за игрой. Уже через полминуты стало ясно, что парень безбожно поддается: забирает себе безропотно всю мелочь, бьет козырным королем какую-нибудь ерундовую карту… Любой человек, если только он не полный кретин, и обладает хоть каплей подозрительности, обязательно насторожился бы, но Модестов так азартно выигрывал, как будто иного и быть не могло. Я коротко глянула на Егора, тот обреченно кивнул. Да, мол, отец проигрыша не потерпит.
Господи, ну и дела творятся в этом доме! Четверо взрослых людей ради отцовского наследства готовы на все: унижаться, лебезить, даже покушаться на убийство, как это случилось с Егором… И меня передернуло от ужаса.
Три раза кряду Модестов выиграл, он раскраснелся от удовольствия, вытирал платочком пот со лба и одобрительно похлопывал по плечу сына. Лика, которая тем временем уже вернулась, переодевшись в чистый свитер, сидела рядом с отцом и изо всех сил пыталась обратить на себя внимание: то плед на коленях поправит, то чашку придвинет.
— Молодец, Андрюша, — заявил Модестов. — Я решил, что тебе все состояние завещаю, хороший ты все-таки парень.