Картина, привезённая из Парижа, которую, как и было обещено, выставили в вестибюле особняка, интерес вызвала нешуточный. Художники весь день толпились возле полотна, подробно обсуждая композицию и идейный замысел автора. Больше всех негодовал Апашин:
— Вы только посмотрите, господа, на этот выхолощенный реализм! — кипятился он. — Эти чахлые берёзы! Этот застывший в неподвижности пруд! А тени, господа! Вы хоть раз видели такие тени? Это рука беспросветного дилетанта!
— А мне нравится этот наивный примитивизм, эта бескомпромиссная новизна, — гудел всегдашний оппонент Апашина, станковист Гордей Карамазов. — Здесь есть подкупающая простота красок, скупость композиции и вместе с тем — непостижимая тайна замысла.
— Тайна замысла?! — возмущённо кричал Апашин. — Тайна замысла! Таким бездарям как ты, Гордей, везде чудится тайна замысла!
— Да уж замысла здесь побольше, чем в твоей серой чайке, — парировал соперника Карамазов.
Это был удар ниже пояса. Закрашенная белилами чайка, превратившись из чёрного демона в серую ворону, уже была предметом насмешек и издёвок на фестивале. Апашин сорвал с головы цветастую тюбетейку и метнул её в лицо обидчику.
— Дуэль, — проревел он, обращаясь больше к окружавшим, нежели к обидчику.
Карамазов бросился было на тщедушного Апашина, чтобы схватить нахала за грудки, но на его плечах уже грузно повис поэт Хвастов, и посконный мордобой был пресечён в зародыше.
— Выбор оружия за вами, сударь! — воскликнул Апашин, с достоинством подбирая смятую тюбетейку. — Жду вас с вашими секундантами на берегу.
За неимением шпаг и дуэльных пистолетов, драться сговорились на городошных битах. Весть о дуэли пронеслась молнией, и к берегу пруда заспешила возбуждённая публика.
Секундантов набралось с обеих сторон не меньше десятка. Роль врача, необходимого по дуэльному кодексу, выпросила себе поэтесса Кутеева, дама утончённая и экзальтированная. Её торжественно вооружили автомобильной аптечкой. Кутеева громогласно объявила, что этой же ночью трижды отдастся победителю.
Драма раскручивалась нешуточная, на зависть самому Чехову, да и всем русским драматургам, не раз упомянутым в торжественных речах.
Даша, действительно, придумала «что-нибудь» — и придумала гениально просто: обошла всех, кто присутствовал на открытии, и попросила скопировать запись своего выступления. Ну, потому что это «очень-очень нужно для портфолио, для спецкурса в Университете, вы знаете, я же здесь практику прохожу, да, конечно, мои друзья снимали, но только с одной точки, а вы сидели совсем в другом месте, и не могли вы поделиться своей записью, я так вам буду благодарна…» Прекрасной девушке, которая покорила всех своим выступлением, отказать, конечно, никто не мог. Так что уже после завтрака у Даши было шестнадцать видео от разных гостей, включая и «самого Караваева». Одновременно со скромной просьбой Даша хитро всех тестировала на привидение. Другими словами, просто выведывала, заметили они его или нет, а если заметили — что подумали.