Костю подселили в двухместный номер к пожилому шведу, который сутками пропадал в питейных заведениях и борделях культурной столицы. Антон был рад и за Костю, который проведёт пару ночей в комфортных условиях и за шанс побольше разузнать о таинственной работнице архива. Пожелав Косте успеха в завоевании симпатии гражданки Свирской, Антон откланялся и поспешил удалиться из «Талисмана», чтобы ненароком не намозолить глаза возможным соглядатаям Гройсмана.
Пока Антон покидал гостиницу, пришло два сообщения: первое из оперативного отдела Тульского ОВД, второе от хвоста, приставленного за Канарским. Первое было, пожалуй, ожидаемым: гражданка Свирская Е.А. взяла внеочередной двухнедельный отпуск и отбыла в неизвестном направлении. Впрочем, направление было, как раз, известным.
Второе сообщение прозвучало в пересказе лейтенанта Болтухина и отличалось более художественных анализом ситуации:
«Пётр Канарский, погоняло Батон, вышел из „Старого зеркала“ в 9.37. На Дворцовой набережной объект приобрёл пончик и до 10.28 кормил голубей и придавался ностальгическим созерцаниям Невы. Ни одной подозрительной рожи поблизости не наблюдалось. Затем объект проследовал в антикварный магазин на Гороховой, где и завис до 11.35. В магазине гражданин Батон приобрёл бронзовую статую правосудия за 3200 рублей со сломанными весами. (По мне, так этот Батон — чистый лошара. За сломанную статуэтку три косаря! Да еще потребовал документ, что она не представляет художественной ценности. Ясен пень, не представляет. Такой страхолюдиной только орехи колоть, а он её за бугор вывозить собрался. — прим. лейт. Болтухина К. С.). Там же, на Гороховой, объект посетил Петропавловскую церковь, где пробыл до 12.22, где, должно быть, замаливал грехи. Агент Гном внутрь церкви не заходил по причине неподходящей одежды и происходящее там наблюдал со стороны двери. Гражданин Канарский приобрёл не менее дюжины толстых восковых свечей, одну из которых зажёг и поставил перед иконой Николая чудотворца. После этого, перекрестившись, вышел из церкви. Гном божится, что к объекту за всё это время ни одна падла не приближалась».
Дослушав пространный доклад Болтухина, сидящего рядом в машине, Антоном задумался. В отличие от лейтенанта, он догадывался, для чего понадобилась Канарскому сломанная статуя правосудия и дюжина толстых церковных свечек.
— Размер статуи сантиметров двадцать пять-тридцать? — спросил Антон.
Болтухин немедленно связался с Гномом по рации, что-то сказал ему на птичьем языке и кивнул:
— Точно так, кэп, статуэтка размером с пивную полторашку, — подтвердил он. — А вы это как поняли?