– Бумаги у тебя с собой?? – спросил он.
По дороге домой мы зашли в районную управу и зарегистрировали наш брак. Забавно, что моя фамилия не изменилась. Став его женой, я так и осталась Такаги. В определённом смысле это было удобно.
– С первой же зарплаты я куплю тебе кольцо! – сказал он серьёзно.
Пока мы ехали домой на метро, я с удивлением смотрела в окно. Это было так странно, моя мечта сбылась, а ничего вокруг не изменилось, всё осталось таким же, как и было до того. Это казалось мне странным и каким-то неправильным и только его рука, стискивающая мою руку, напоминала мне о том, что всё это не сон. Вечером пришла Акари она принесла бутылку шампанского и торт. Она старательно изображала беззаботную радость, но я видела, что когда она смотрит на Романа, она страдает почти физически. Ей больно от того как сильно он изменился. Из нас двоих, самым пофигистом выглядел как раз он. Мы немного посидели, Акари толкнула тост за его освобождение. Потом она почти сразу ушла, сказала, что хочет оставить нас одних, но я думаю, ей просто тяжело было смотреть на него такого. Я уверенна, что в одиночестве она позволила себе поплакать. Странно, что я совсем не переживала о том, что Роман изменился. Я просто знала, что буду любить его, как бы сильно он не изменился, я знала, мои чувства не изменятся. После ухода Акари мы занимались сексом, в душевой, на диване, на кухонном столе. Я была плохой девочкой, я была наказана. Моей несчастной попке досталось, во всех смыслах этого слова. В этот вечер я впервые одевалась невестой и хотя почти всё время из всего наряда на мне были только чулки с поясом и фата, мне казалось что во всём этом есть какой-то символический смысл. Несмотря на сильно болевшую попу, на горевшую после порки спину, я заснула почти сразу. Я была удовлетворена, впервые за очень долгое время. Всё-таки я была рождена, чтобы быть его сексуальной игрушкой! Проснулась я в одиночестве. Романа в квартире не было. Я испугалась, что всё это мне просто приснилось, завернувшись в одеяло я выбежала на галерею. Он стоял там голый по пояс и курил опершись локтями на перила ограждения. Я подошла к нему шлёпая босыми ногами и прижалась лицом к его спине.
– Ну чего ты, малыш? – сказал он ласково, – иди, ложись, я сейчас приду.
– Ты можешь курить в доме. Меня это не смущает, – сказала я тихо.
– Нет. Это не дело. Я обязательно брошу! Не хочу, чтобы от меня сигаретами воняло! Понимаешь тюрьма, это такое место… Короче говоря, не хочешь, закуришь! – он рассмеялся.
– Тебе было очень тяжело? – спросила я.