Народу почти нет, лишь немногие представители цивилизации ютятся в скудной тени вокзала, прижимаясь к прохладным бетонным стенам. Они то и дело смахивают крупные капли пота со лба и жадно отхлебывают большими глотками живительную влагу из прозрачных сосудов. Судя по удовлетворенным лицам, они никогда раньше не пробовали ничего вкуснее.
Вот бы и мне сделать хоть один глоток…
Обветренные губы и пересохшее горло вновь напомнили о себе. Последнее саднило так, как будто его ободрали наждачной бумагой. Я почувствовал себя одиноким странником на извилистых дорогах жизни, который блуждал по пустыне в поисках священного источника, но так его и не нашел.
Вот он передо мной… божественный оазис. Только руку протяни…
Мне срочно нужна питьевая вода и человек в камзоле, пропахший потом, кровью и порохом. Последовательность в поиске необходимого неважна.
Множество электрических искорок заскользило по нескончаемым туннелям нервной системы, устремляясь к застоявшимся мышцам. Импульсы несли в себе информацию для действий. Химические вещества в многочисленных клетках расщеплялись, высвобождая энергию для мышечного сокращения. Я пошевелил пальцами на правой руке и затем сделал первый в обновленной жизни шаг. С трудом удержав равновесие, закрепил результат еще одним. Не хотелось бы растянуться на асфальте, воткнув в него белоснежное лицо…
Хотя почему белоснежное? Я могу быть кем угодно и с каким угодно цветом кожи. Негром, азиатом, индейцем… И, вообще, человек ли я?
В поисках ответов голова закружилась вокруг своей оси и через пол-оборота его нашла. За спиной на перроне я обнаружил отдыхающего «железного монстра». В его мутном от копоти и брызг бурой грязи окне я и увидел незнакомое отражение человеческого существа, взирающего взглядом нахохлившегося попугая. Это я?.. Ничего не шевельнулось в безукоризненно чистой памяти.
Неопровержимый факт — я мужчина. На вид не больше тридцати лет. Спортивное телосложение, европейский тип лица, бледная кожа без капли загара и небесного цвета глаза. Особо выделялись на фоне «фейса» мешки и синева под глазами, от недосыпания или усталости, кто их разберет. Длинный нос, утончающийся посредине, но до Пиноккио, слава богу, далеко. Маленькие уши, тонкие губы, коротко стриженные темные волосы. Недельная грубая щетина и ровный ряд жемчужно-белых зубов. Шрамами жизнь не наградила, по крайней мере, на лице, а значит, особых примет нет. Вот только одет я для этого времени года странно — угольно-черный строгий костюм, белая однотонная рубашка и красный галстук в мелкую голубую полоску. Мог бы надеть и более подходящую одежду: пляжные шорты в цветочек и яркую майку с надписью: «Не дай себе засохнуть».