— Вы меня заинтриговали. Не знал, что ангелы спускаются с небес.
— Ты преувеличиваешь… Хотя в этом отчасти виноват я. Заразил тебя впечатлениями о ней.
— Не думаю, что это заразно и передается воздушно-капельным путем, но увидеть ее мне действительно хочется.
— Всему свое время…
— Бесспорно! Вы не рассказали мне еще об одном человеке. Кто-то должен все это продавать, чтобы несбыточные мечты становились явью.
— Какие еще мечты?
— Ну, не знаю… разные. Машина, квартира, дача… Ну, или океан денег, к примеру… У каждого они свои.
— Владимир, я никогда не стремился заработать целый океан денег, потому что бездумно не преклоняюсь перед богатством и не стану рабом хрустящих бумажек с изображение ушедших правителей мира. Можешь думать, что мне не позволяет вера…
— Какое у вас вероисповедание? — спросил я Рихтера, немного насторожившись.
А ведь я действительно о нем ничего не знаю. Вдруг он законспирированный адепт «Белого Братства». Только в секту мне еще не хватало угодить!
— Я верю только в себя самого. Можешь считать меня закоренелым атеистом. Я отрицаю культ денег, созданный человечеством. И всю их чертову магию, — завелся Альфред и импульсивно теперь размахивал руками, вставая, а затем вновь садясь на диван. — Все мысли в голове, решения, цели большинства на этой умирающей планете фокусируются лишь на этих грязных банкнотах, в ущерб всему остальному. Но люди не становятся в итоге от этого ни на йоту счастливей, и к тому же теряют собственную свободу. Подменяют ее неизлечимой зависимостью к преумножению нажитых богатств. Загоняют еще один гвоздь в гроб своей еще сопротивляющейся души. Человечишки готовы ради них лгать, обманывать, предавать, перегрызать друг другу глотки. И это все ради еще одной горстки звонких монет… При этом они не испытывают никакого чувства, кроме эйфории, от удовлетворенной лишь на время алчности, проживая жизнь в полной гармонии с такой моралью. Ни любви, ни тоски, ни жалости…
В комнате для релаксации воцарилась мертвая тишина, но я не знал, что ему сказать. Или что спросить… Лишь терпеливо ждал, наблюдая за тем, как он наматывает очередную окружность вокруг дивана. Хорошо, что он не сектант, остальное переживем. Ему явно надо было выговориться. Как говорится, накипело…
— Скажи, Владимир, куда катится мир? В нем исчезают такие понятия, как щедрость, сострадание или сочувствие. Для многих это лишь слова, не несущие смысловой нагрузки. Мы становимся жестокими, продажными, алчными, самовлюбленными эгоистами. Какая кульминация нас ждет? Что ты об этом думаешь?