— Печально… Ну, а линзы? — спросил Артем.
— Глаза не то, что их носить ни минуты не могут, веки даже вставить их не дают. Сопротивляются всеми ресницами.
— Не сталкивался раньше с такими людьми. И ничего не слышал об этом. Альфред, а вам с таким именем не тяжело было воевать? — продолжил задавать вопросы Михаил, тщательно пережевывая что-то в набитом под завязку рту.
— А что с ним не так?
— Ну, оно же немецкое! С ним с противоположной стороны сподручнее бы было.
— И что? Я русский до мозга костей, до самого кончика носа. Я всегда жил и буду жить на этой земле. Я патриот своей Родины. А имя… Это вопрос к покойным родителям, а не ко мне. Я, может, и хотел возразить, но не смог, а их и так все устраивало. Они не могли предвидеть эту бессмысленную войну.
— А давайте выпьем за тех, кого с нами нет… Не третий тост, конечно. Но лучше поздно, чем никогда. Стоя, молча и до дна, — с грустью в глазах произнес Артем и встал в проходе коридора.
— За тех, кого с нами нет, — поддержали остальные.
Выпили, не закусывая, и простояли с минуту в режущей уши, словно острым ножом, тишине.
— А фамилия немецкая? — не успокаивался Михаил.
— Кто вам сказал, что немецкая?
— Вроде, Володя упоминал. Или проводница… Точно не помню. Могу и ошибаться.
— Вы правы, моя фамилия Рихтер. Это всего лишь глупое стечение обстоятельств, — произнес он и натянуто улыбнулся, вытащив из-под подушки толстую книжку.
— Так бывает разве?
— Какой настырный. Я сменил ее в далеких девяностых, для солидности была нужна. Доверия у людей к иностранцам больше. Мы ведь рассказывали, что с Владимиром работаем в антикварном бизнесе? — по-прежнему улыбаясь, сказал Рихтер.
— Тогда понятно…
— Ну что? Будем мучить мои старые больные глаза мелким шрифтом и недостатком света или?.. Как вы там говорили… Голосую за рестарт и приглашаю всех в вагон-ресторан. Акцентирую внимание на том, что я и расплачусь. Возражения не принимаю. Такой же французский коньяк не обещаю, но что-нибудь хорошее найдем.
— Он сейчас разве работает? — удивился Михаил.
— Для хороших людей все двери открыты, лишь бы средства позволяли…
— Отлично! Мы именно такие люди и не против продолжения, — ответил за двоих развеселившийся Артем. — Всегда готов!
Он быстро соскочил с сиденья и встал по стойке смирно в проходе.
— А вот я, пожалуй, отклоню предложение. Устал я сегодня… Или вчера… Неважно, — зевнул я, прикрывая рот рукой. — Попросите у проводницы, чтобы чаю мне принесла. Без сахара, и главное, без коньяка. Он у меня еще пока внутри есть.
— Вова, я закажу, — сказал Михаил и поднялся с насиженного места.