— Зачем это издевательство? — прохрипел мученик и посмотрел в глаза садиста. В этот момент его терзали болезненные конвульсии, изгибающие в неестественных направлениях тело, зажатое в тисках ремней.
Живодер по понятным причинам продолжал улыбаться и нести галиматью, проговаривая каждое слово с интонацией. Словно он учитель в начальных классах и проводит сейчас урок.
— Должен же быть хоть какой-то смысл? Ты ничего не спрашиваешь… Хотя, даже если спросишь, не отвечу.
Увлеченный злыдень лишь кивал в ответ, словно игрушка-собака в машине, и продолжал кропотливую работу.
— Я и секретов-то не знаю. В институте кафедру закончил. Автомат только на плакате видел. Тренировался на штыковой лопате. Никто не посвящал меня в тайны. Кто мне доверит? Я могу наврать, что хоть что-то знаю… А смысл?
Кусок окровавленного мяса полетел в приготовленную чашку. Исполин подошел к столу, разжег горелку и стал нагревать какой-то хитрый инструмент.
— Ты ни бум-бум по-русски, а в вашей «ереси» я за всю жизнь не разберусь. Тем более что мне недолго осталось. Какой идиот придумал пытать человека, не зная его родного языка? Бредятина… Хороший собеседник, со всем соглашается. Может, на пальцах будем объясняться? Если они, конечно, еще будут, нехороший прогресс намечается, — посмотрев на отсутствующий мизинец на правой руке, вздохнул несчастный. — Я все уже рассказал. Даже про то, что мочился до третьего класса по ночам. И как меня «хилая» девочка в девятом избила, отправив в реанимацию на месяц. Что тебе еще нужно для счастья, изверг?
Бред безостановочно лился из его уст. Узник давно уже перестал контролировать этот процесс. Сейчас язык и разум жили раздельно, оформив развод.
Каждая клетка тела военнопленного содрогалась от нескончаемой боли, но до финала еще далеко. Чудовище у стола не знало пощады, к тому же обладало неуемной энергией и отменной фантазией, устремленной не в том направлении. По крайней мере, пленник был в этом уверен на двести процентов и ежесекундно ощущал на собственной шкуре. А еще он точно знал, что вскоре его ждут новые истязания души и плоти. Трудно было не догадаться, ведь он смотрел сейчас забитыми песком глазами на то, как монстр нагревает в огне живодерское орудие пыток. Что это, для чего и как его будут использовать, — интересовало узника меньше всего. В любом случае, очередная гадость не станет для него приятной.
Палач закончил приготовления, исполнил шикарный разворот вполоборота и направился к стулу, сжимая в руках раскаленный добела инструмент.
— Бессердечные твари… Как вас земля носит?! — сказал изуродованный мужчина на стуле, сжал зубы и прикрыл щелки век, приготовившись к худшему. Ему оставалось лишь покорно ждать.