Тем временем, деревня пылала, языки пламени, жадно поднимались в небо и их не мог уже притушить усилившийся ливень. Всё вокруг объяла тьма. Капитан Ивэл надел шлем, капли дождя, бежавшие по нарисованному скорпиону, создавали иллюзию движения, и казалось, что членистоногое медленно ползёт по голове своего хозяина. Его зычный голос требовавший выдвигаться, перекрыл шум дождя и вой ветра в кронах деревьев. Как ужаленный Сэт вскочил на ноги, он натянул шлем, подхватил автомат, и бросился назад к дороге. Страх гнал его вперёд, и только очутившись у грузовика, он опять ощутил ту же слабость в ногах, что и при виде расстреливаемых жителей. Сэт опустился на землю и сел прислонившись спиной к заднему колесу. Он сидел, охватив руками колени и чувствовал, как слёзы против воли, текут по его щекам. «Что же мне теперь делать?» – с тоской думал он.
* * * * * * * * * *
Грузовик ехал, подпрыгивая на неровностях дороги, из кузова наполненного солдатами, долетали обрывки фраз, каких-то глупых шуток. Солдаты были необычайно оживлены, и лишь один Сэт сидел сутулясь и опустив голову, не принимая участия в общем веселье. Впрочем, никто не обращал на него никакого внимания.
Капитан Ивэл сидел в кабине, уже без шлема.
– Капрал Рино, отходил от машины? – неожиданно спросил он, обращаясь к водителю. Водитель медленно повернул голову и посмотрел на Ивэла сквозь забрало шлема, глаза у него были, очень светлые почти бесцветные и ничего не выражающие.
Эпизод 2. Юки Рица.
* * * * * * * * * *
Экран прыгает, становится понятно, что это съёмка с мобильного телефона. На экране заснеженные поля и деревья, вдалеке холмы покрытые снегом, в светло-синем небе над всей этой красотой красно-жёлтые взрывы, напоминающие разрывы снарядов, красные полосы чертят линии во все стороны, деревья на холме начинают гореть. Изображение продолжает прыгать. Слышны комментарии:
– Да держи ты ровно!
– Вот круть!
– Ни х…. себе комета!
– Снимай! Снимай!
* * * * * * * * * *
Наступил вечер, красное солнце зацепило верхушки невероятно высоких деревьев, на этом фоне медленно догорала, подожженная солдатами, деревня, огонь устало шипел, с громким равнодушным треском рушились последние дома. У наполненного покрасневшей от крови водой оросительного канала, опустив головы, стояли пятеро молодых людей три девушки и двое парней. Их одежда была полувоенного, полу какого-то средневекового покроя, тёмных цветов и только на стоявшая у самого края ямы девушка с серебряными волосами была одета в ярко белый, отороченный красным плащ. Все они были очень молоды, скорее подростки, на вид лет 16-17, у всех холодное оружие, мечи и кинжалы. У двух девушек ярко рыжей и брюнетки, за спиной длинные почти с них ростом, луки из какого-то металла, напоминающие блочные спортивные. Неподалёку от них, накрытое какой-то серой тряпкой лежало, по всей видимости, мёртвое тело, из под покрывала видны были только ноги убитого в грубых, похожих на альпинистские ботинки. Из тёмно красной воды канала, на всём его протяжении торчали руки, ноги, спины, омертвевшие, распухшие лица расстрелянных мужчин, женщин, детей, молодых и старых.