Со стороны дом выглядел самым обычным, разве что круглый, так ведь у каждого свои причуды. Необычен был только цвет — желтый.
— Нежилой это дом — то, весь лишаем порос — хмыкнул Зарко. Поцокав языком, сказал с неожиданно прорезавшейся хозяйской ноткой: — Всего и дел — то — взять железную щетку, пройтись по лишайнику, а потом эти места чем — нибудь смазать. Можно олифой, а топленым жиром дешевле.
Это лишайник? А ведь и верно — сухой лишайник закрасил в желтый цвет камни, впился в оконные проемы, добрался крыши. Желтая крыша — ничего страшного. Главное, что она вообще есть!
— Худой дом, — вдруг заявила Папуша. — Может, не будем в него въезжать? Переждем под деревьями, не размокнем.
Мне дом тоже не нравился, но тучи уже сгущались, ветер усиливался и начала противно ныть ушибленная когда — то шея, подсказывая, что сейчас разразится буря.
— Мы переждем, а лошади? — повышая голос, чтобы перекричать ветер, выкрикнул я. — Поехали, а там разберемся.
— Ох, худой это дом! — причитала цыганка, крепко обхватывая меня руками, но я уже не слушал.
Спешившись, с огромным трудом, но протиснули лошадей сквозь узкую дверь, а потом плотно ее прикрыли. Мы успели вовремя. Сбились в тесноте и темноте, прижимаясь друг к другу, а за стенами начался настоящий ад. Ветер выл, визжал и кричал. Казалось — вот — вот снесет крышу. Было слышно, как ломались вековые деревья. Молнии били рядом с нами, втыкаясь в землю, освещая изнанку дома сквозь заколоченные ставни и щели. Одна из грозовых стрел вонзилась так близко, что даже сквозь камни на нас дохнуло жаром. Я приоткрыл дверь — в какой — то сотне ярдов от нас вспыхнула и, словно сухая солома, прямо на глазах сгорала огромная ель. Пламя было таким, что я испугался — не занялась бы следом и мокрая трава и, не перекинулись бы огненные языки на наше убежище. К счастью, от дождя между домом и опушкой леса натек ручей, ставший нашей защитой.
Неприятностей добавляли и кони. Даже Гневко нервничал, бил копытом, подрагивал всем мощным телом, так что говорить про кобылу? Зарко и Папуша висели у нее на поводьях, а мы с Гневко, как могли помогали. От гнедого, теснившего крупом подругу, было больше пользы, чем от всех нас.
Наконец — то грозу начало сносить в сторону, ветер слегка притих, а раскаты грома становились все глуше, сменившись ударами капель о кровлю.
Постепенно кони начали успокаиваться, а мы осмелели настолько, что высунулись из дверей. Но с небес лил сплошной поток воды, словно бы и не дождь, а водопад и мы поспешили убраться.
Внутри было очень темно, только горели два желто — зеленый пятнышка, словно бы чьи — то глаза. Это что тут за зверь?