— Вы только фройляйн не говорите? — попросил Томас. — Не надо девочку расстраивать лишний раз.
— Не расскажу, — пообещал я. — Только, расстраиваться ей все равно придется. Чего там наш призрак рыцаря скажет…
Эту полночь мы поджидали вчетвером. Я звал лишь Томаса — вдруг и поможет чем — нибудь внук ведуна, но Кэйтрин уперлась рогом, как ослица копытом… Проще взять, нежели переспорить.
Я бодрствовал за столом, Кэйтрин и Томас — на принесенной скамеечке. Четвертый участник — Шорш, свернулся клубочком на столе, под подсвечником. На кресло для посетителей никто не претендовал.
Я пытался читать вторую часть «Золотого слона», но прочитав строчку, переводил взгляд на кресло, потом на кота. Обнаружив, что кресло пусто, а Шорш не подает признаков беспокойства, опять утыкался в книгу, все к той же строчке. Так все и продолжалось до боя часов, объявивших полночь, но кресло так и осталось пустым.
— Спать идите!
Я вздрогнул — опять этот брауни! Сонные Томас и Кэйтрин смущенно заулыбались. Они, непривычные к бдениям, задремали. Шорш, как самый умный, продолжал спать.
— Не придет он, — сообщил брауни. — Вы бы еще всех пейзан сюда привели. Дело — то это для рыцарей, а не для девок со стариками. Ну — ка, дайте котика.
Брауни ловко ухватил сонного кота под брюшко, прижал к себе и куда — то исчез.
— Все время смотрю, но никак привыкнуть не могу, — хмыкнул я. — Ну, ладно домовой, а куда кот — то делся?
— Так кот, господин Артакс, он и сам вроде брауни, — глубокомысленно изрек Томас.
— Сволочь он, — буркнула Кэйтрин.
— Это точно, — согласился я, подавив зевок. — Мог бы и сразу предупредить, а теперь жди до следующей ночи.
— Я не про брауни, а про кота, — смутилась девушка.
— А кот — то здесь причём? — удивился я.
— Так он, зараза такая, фройляйн Кэйтрин и старуху мою исцарапал, пока они его мыли, да блох вычесывали, — хохотнул Томас. — Мне пришлось помогать, так и мне перепало.
— Эх вы, вояки, — вздохнул я. — Втроем, на беззащитного котика…
— Ага, этот ваш беззащитный… — вспылила Кэйтрин. — Мы к нему, со всею душой, а он…
— А он царапался, будто его холостить собрались! — заржал старик.
— Томас! — воззрилась на него фройляйн и конюх умолк, пряча ухмылку.
Томас убрел к себе, а мы с фройляйн, не пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по спальням.
Не знаю, сколько я спал, но проснулся от душераздирающего крика. Опомнился, когда выломал дверь в комнату Кэйтрин.
— Господин Артакс?!
М-да, хорош. В одном белье, да еще и с мечом.
— Простите, фройляйн, — вздохнул я. — Понимаю, что нарушил обещание, но вы так громко кричали. Что — то приснилось?