Я уже давно отвык кого — то жалеть. Не удержавшись, я легонько поцеловал ее в лоб. Она, потянувшись, было, ко мне, слегка отстранилась, а я не стал ее удерживать. Побоялся, что не смогу сдержаться.
— У Александра была невеста? — поинтересовался я, чтобы хоть что — то спросить.
Кэйтрин притихла. Наверное, размышляла — стоит ли об этом говорить? Наконец, решилась:
— Отец нашел ему невесту, но брат отказался на ней жениться. Сказал, что у него есть любимая и он готов бросить ради нее и дом и семью. Отец был очень зол. Из — за этого — то он и ушел на войну один, хотя следовало брать с собой сына. Александру нужно было совершить подвиг, чтобы его посвятили в рыцари. Он очень переживал. А когда отец попал в плен, чуть с ума не сошел. Думал, что это его вина. Наверное — первый раз, когда он осмелился перечить отцу.
— А что за девушка?
— Не знаю, брат не говорил. Сказал однажды, что обязательно меня познакомит со своей куколкой.
— Куколкой?
— Брат так ее называл, — вздохнула Кэйт. — Мы с ним из — за этого даже поссорились. Брат мне признался, что девушка — из простых. Не то крестьянка, не то — дочь ремесленника. А я наговорила ему глупостей.
— Сказала, что негоже сыну рыцаря брать в жены простую девицу? — догадался я.
— Хуже, — вздохнула Кэйт. — Я сказала, что если он приведет ко мне свою шлюху, я перестану считать его братом, а он перестал со мной разговаривать.
— И теперь тебя гложет совесть?
— Гложет, — призналась Кэйт.
— Это всегда так, — попытался утешить я девочку. — Когда теряешь кого — то из близких, всегда жалеешь о том, что не сделал, а мог бы сделать.
Мы опять замолчали. Кэйтрин хлюпала носиком, а потянулся за носовым платком. Вытерев слезы девчонке, приложил платок к ее носу.
— Ну — ка, давай …
— Ты меня как маленькую! — смутилась Кэйт, от волнения перейдя на «ты». — Дай, я сама. Простите…
Высморкавшись и протерев слезы, моя будущая супруга продолжила:
— Александр был очень красив. Наши соседи и даже сам герцог не раз предлагали отцу отдать его в услужение своим женам, но он отказывался. Как думаете, почему?
— Ваш отец, дражайшая невеста, был прав. Мой собственный батюшка, тоже когда — то отказался отдать меня в пажи. И отказал не кому — нибудь, а жене старшего брата, сказав, что подвязывать дамам чулки, выносить за ними ночные горшки и таскать любовные записочки — это не занятие для будущего воина.
— А кем была жена вашего … вашего дяди? — хитренько посмотрела на меня Кэйтрин.
— Ну, вообще — то она была очень грозной особой. Жена главного лавочника — заправляла всеми лавочниками нашей деревни!