— Ну чего тут особенного?
— Сейчас, ха-ха, расскажу, ха-ха, — вставила между приступами хохота Ларка и, просмеявшись, объяснила: — Понимаешь, недели две назад я видела Гребенникова в нашей школе. Он ходил по коридорам и кого-то искал. А когда столкнулся со мной, вдруг прыгнул в сторону, как кузнечик, лицо стало такое испуганное, щека задергалась, он сначала хотел что-то сказать, но не смог, повернулся и убежал. И я все это время ломала голову, что бы это могло значить, неужели я такая страшная, что испугала его, ха-ха! Теперь я все поняла!
Потом Шпала описывал Семеновой, как еще в школе следил: куда это она ходит в другой конец города через парк и пришел к выводу, что там живет ее таинственный любовник, и Ларка опять до слез хохотала. Рассказывал, как, долгие часы высиживая в туалете, наблюдал, как она приходит и уходит в художественную школу, о том, как мучился, подбирая отмычку к замку подвала.
— Кстати, что бы ты делала, затащи я тебя в тот подвал?
Ларка подумала.
— Наверное, царапалась бы и кричала «Мама!»
Она в конце концов так развеселилась, что не могла уже без смеха смотреть на Витьку.
— Какая я была легкомысленная! — сказала Лариса вдруг, — не замечала такой угрозы! Ты же не знаешь Витя, какой это удар для девчонки, когда ее заставляют кого-то любить насильно! Это такое унижение… Я бы его нормально не пережила! Остались бы на всю жизнь отклонения. Витенька, лапочка моя, я тебя так ЛЮБЛЮ сейчас за то, что ты меня не тронул там в лесу… и раньше. Ты мне сейчас рассказал, я все поняла — вы, мужики, все такие свихнутые на этом вопросе. Вы больные, калеки, вас лечить надо, ей богу! Дай я тебя расцелую! — и Ларка принялась чмокать его в щеки, нос, подбородок.
Они выбрались на бетонную дорогу, принадлежащую какому-то профилакторию и пошли по ней.
— Больше всего я боюсь этого! — задумчиво сказала вдруг Лара, глядя куда-то вдаль.
— Чего? — не понял Шпала.
— Этого! — она кивнула на плакат «Берегите лес от пожара!» на котором был действительно намалеван лес. — Серости, работы не для души а за кусок хлеба!
Так, разговаривая, погуляли еще некоторое время, Витька уже держал Лару за талию и ей это нисколько не было неприятно. Впрочем, что это, разве победа? Другие без усилий добивались и большего! Однако, Ларку он не винил, винил себя за недомыслие. «Раньше это все надо было делать!» Витька остановил ее, вновь начал целовать, осторожно, правая сторона подбородка была припухшая. Ларка сопротивлялась, стесняясь, вновь стала подрагивать. Тогда Шпала расстегнул ей пальто, принялся гладить руками по спине, бедрам, груди, животу и Лариса замерла, она прислушивалась к его движениям, прислушивалась к себе, то вздрагивая, то затихая. Правда, во время каждого перерыва она престрастно отряхивала свое пальто от какого-то мифического мусора и аккуратно вновь заправляла все свои платья, туалеты… как будто через минуту не все сначала!