Первый День Службы (Семакин) - страница 208
Тон у Сержека был безупречный, нос, как всегда, сопливый, и Шпала вынужден был усомниться в своих доводах.
— А ты-то сам почему у него не на свадьбе?
— Меня он не приглашал!
— Меня тоже! — успокоил Витька. — Может, он вообще никого не приглашал?
— Нет, Юрика Малыхина, Салогуба из грязненских пригласил!
— Слушай, Сержек, я сейчас вернусь и увижу все сам, но если ты мне наврал, с тебя бутылка!
— А если нет?
— Тогда две бутылки!
Шпала сошел на подоспевшей остановке, пересел на встречный автобус, вернулся в поселок. У Чавыного дома шум стоял столбом, а дым коромыслом. Именно коромыслом, потому что к нему примешивалась пыль от задорных танцев, алкогольный перегар и вонь от многочисленных сигарет, все это в смеси облаком висело в воздухе над барачного типа домиком. Чава, уже в предотрубном состоянии, кинулся Шпале на шею, как панфиловец со связкой гранат под крейсер «Аврора», с душераздирающим воплем:
— Витек, как я рад тебя видеть!»
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Итак: кто же такой был Витькин друг Чава, о котором мы здесь так наслышаны и почему столь удивлен был Шпала такому необыкновенному повороту его судьбы? Судите сами: с Сашкой Чавиным Витька познакомился еще в седьмом классе, когда в соседний «А» пришел новый курносый, застенчивый паренек. Оказалось, их многочисленное семейство переехало в поселок Южный в поисках квартиры из какого-то ближайшего колхоза (Бросок из каменного века в современность!). У Чавы было ружье и это послужило основой их с Витькой дружбы. С ружьем они шатались по окрестным лесам и стреляли, во что придется. Набредя на стоящий у железной дороги склад путейщиков, где была печка, всякий раз взламывали замок (вскоре петли уже вынимались из дощатых дверей без особого труда), растапливали печь и грелись. Это была игра в романтику: ружье, хижина, печка и стук поездов под окном. Каких только планов не строили они, сидя в этой хижине на лавке, наблюдая за дрожащими языками пламени в каменке, бросающими на стены и потолок кровавые блики. И планы эти, под стать обстановке, были мужскими — двумя непременными аспектами их были водка и женщины. Что касается первого, то эта задумка иногда сбывалась: Чава частенько, выкрав у матери из заначки, прихватывал из дома грамм триста- четыреста самогона. Так что в их берлоге не хватало только женщин. Зато ими изобиловали фантазии друзей. На роль главных героинь были перепробованы все видные девчонки Грязищенской школы. Друзья неторопливо, важно и многозначительно курили махру или семена конского щавеля и в клубах дыма, висящих под потолком, виделись им страны, времена, люди, обстоятельства прочитанных ими книг, увиденных фильмов. Герои Фенимора Купера — суровые пионеры, жизнь которых — вечная схватка с природой, с воинствующими племенами отважных индейцев: Том Сойер, капитан Тенкеш, неуловимые мстители, три мушкетера… Они без труда вживляли себя в ткань воображаемых событий, потеснив или вовсе выкинув из сюжета главных героев, возводили себя на их место. Потом, когда путейцы взамен старых хлипких петель поставили новые, кованные, через все двери, с таким же убедительным замком, Чава с Витькой, обнаружив подмену, долго бились в ярости над замком. Найдя железку все-таки сбили его, а затем устроили в складе небывалый погром: переломали или раскидали по оврагам весь инструмент, хранящийся здесь на случай ремонта дороги, сожгли в печке жерди со знаками, издолбили ломом всю штукатурку стен, разбили окна, дверь, раскорежили ломом печку, топоры затупили об рельсы так, что они уже ни на что не могли пригодиться, лезвия их более похожи были на полотно ножовки и тоже закинули в овраг. В заключение подожгли саму хижину, а огнетушители разрядили на ближайшие деревья. Это была их месть за то, что у них хотели отнять возможность пользоваться складом: «Не нашим, но и не вашим!» Однажды нарвались в лесу на охотников, мирных с виду дядей. Они, увидев ружье, взяли его, якобы, посмотреть и не отдали. «А у тебя разрешение на это ружье есть?» Козлы! Потом Чавино ружье продавалось в Икске в магазине «Охота» за восемьдесят рублей. Витька с Чавой ездили смотреть на него. А этим