Все вроде бы к лучшему. Но почему по статистике сегодня молодежь в подметки не годится той прошлой? Раньше из призывного возраста лишь 10 % было больных, теперь лишь 10 % здоровых! Вместо подорвавшихся на собственного изготовления взрывчатке и искалеченных опасными играми, появилась новая статья жертв: самоубийцы и умершие от наркотиков. И этот отход в процентном отношении не меньше, а больше прошлого! От наркотиков здоровье теряют больше, чем от драк и самопалов. Так может быть, прежде чем завинчивать гайки и втискивать молодежь в прокрустово ложе паинек, следовало сначала подумать, пораскинуть мозгами в какую сторону «пойдет процесс»? И еще одна издержка, менее явная, но более жестокая по своим последствиям. «Завинченная в рамки» молодежь стала уходить в ТИХУЮ ОППОЗИЦИЮ режиму. Лишенные возможности тратить энергию, они стали копить в себе недовольство окружающей действительностью. Все больше молодежи будет перетекать из среды хулиганов в среду дискарей, хиппи и так далее с их отрицанием всего нашего и преклонением перед всем иностранным. Это недовольство в среде молодежи будет накапливаться, а молодежь поколение за поколением взрослеть и в восемьдесят шестом своей борьбой за трезвость Горбачев сорвет гайки. Дискари захотят жить как «там», и грянет перестройка. «Может я не все тут толком догоняюсь, там в соседней камере кореша поймут». Однако и в моих сумасшедших умозаключениях, возможно, есть какая-то микроскопическая доля истины. А все-таки! Стоило ли искоренять традиции драк и культа силы, чтобы получить общество наркоманов, голубых и просто отщепенцев — ненавидящих все русское колхозное и боготворящих все западное городское. Впрочем, не примите все вышеизложенное всерьез, я ШУТЮ! Может быть, нужно было предусмотреть какую-нибудь отдушину? Может, молодежи просто необходим риск?
* * *
Сколько Шпала знал Чаву, у того было всегда одно более или менее неизменное хобби — радиолюбительство. Именно из-за него они и пострадали в последний раз, путешествуя на товарняке. Трудно сказать, откуда Сашка почерпнул любовь к заумным схемам, паяльнику и запаху канифоли, во всяком случае в колхозе, где он до этого жил, радиокружка не было, в Грязном, насколько помнится, тоже. И все же Чава ТВОРИЛ. Дома у него было два сломанных радиоприемника самых первых выпусков и Сашка пытался слепить из них один действующий. Кроме того, он еще что-то выменивал у сверстников в школе. Однажды Чава прибежал к Витьке радостный.
— Пойдем, что я тебе покажу! — тащил он Шпалу к себе.
Когда они вошли в единственную комнату их дома, (кроме нее была большая кухня, она же и коридор, она же и прихожая, она же и столовая и спальня на трех членов семьи, остальные трое спали в зале), так вот, в зале на столе стояла странная вещь, похожая на АБРАКАДАБРУ. Она представляла собой обычную фанерку, на которой был размещен клубок проводов, лампочек, сопротивлений и еще бог знает чего из области электричества: каких-то коробочек, катушечек, баночек, щитков…