Трое старших братьев Сына, некогда гроза всего города, теперь из тюрем не вылезают. Младший, то есть сам Сын, решил пойти по стезе отца и, похоже, скоро побьет рекорд собственного родителя. Династия, так сказать. Внимания воспитанию своих отпрысков Юра Боцман не уделял никакого. «Родил, на том тебе спасибо!» — как говорил Райкин. И то сказать, легко ли держать звание чемпиона! Сын рос на улице. Пить, курить и говорить начал одновременно. Воровать, пожалуй, чуть-чуть пораньше того. В иерархии района его держал мощный авторитет родителя и братьев. С детства Сын был накоротке со всеми знаменитыми сявками, коих только на Витькиной короткой памяти переменилось несметное количество. От них сын и научился жизни. Потому его и прозвали «Сын жилой». Если бывают сыновья полка, то почему бы не быть сыну улицы? Сын маленького роста, тщедушный, безплечий, узкая острая грудь, сгорбленный, как старик, лицо, когда не пьян, бессмысленное, измученное. Череп какой-то неровный, острый и вытянутый. Двумя словами: «стройный, как коромысло и красивый, как собака!» За полчаса до открытия магазина Сын приходит НА РАБОТУ. Это его единственная работа после окончания неполных восьми классов, больше Сын нигде не работал и не учился. В руках у Сына кирзовая ношеная сумка, в ней граненый с окоемкой стакан, окрещенный в народе «хрущевским» и корка хлеба. Летом возможны огурцы, яблоки — зелень из соседских огородов — это закусь. Знакомых у Сына — вся публика, посещающая винно-водочные отделы гастрономов. Поят, естественно, из уважения — обидеть Сына Жилой — страшный грех! И потому сын наглый, как танк и беспрестанно падает всем на хвост. С первого же стакана Сын пьянеет, но не до отруба и в этом состоянии затем продолжает оставаться независимо от количества выпитого. Это и есть его РАБОЧЕЕ СОСТОЯНИЕ. Сколько же всего он за день пропускает за воротник с открытия и до закрытия гастронома, сказать трудно. И менты Сына не трогают, смирились уже. Днем Сын не ест, вино, видимо, и является его основной пищей.
Сделать вид, что не заметил друзей, Витька не смог, хотя Чава перехватил сумку в дальнюю руку, опасливо озирался и встрече был не особенно рад. Поэтому Шпала ограничился приветственным кивком:
— Здоров, коллеги!
На Витькин кивок Сын не ответил. Занят кайфом или считает себя выше? Как же, блат братьев! Ничего, найдется предлог, Шпала ему еще настучит по уродливой башке, и блат не поможет. В принципе с Сыном Витька особых дел не имел — как напарник в сшибании на бутылку, он экземпляр невыгодный: ни шерсти, ни виду, в задницу плюнь, так и голова отскочит, а жрать вино за троих. На хвоста же его берут только одного. Так что из своих в поте лица