. Помнил что произошло и сделал ход конем, чтобы выглядеть честненьким?
— А что делать, — подумав, решил Шпала вслух, — тяжко, а ехать надо!
— Куда?
В больницу к этим шестерым терпилам.
— Зачем? — у Сашки мелькнул в глазах страх. — Ты меня прости, — помедлив, трагическим фальцетом продекламировал он, — но… если что… на меня не надейся! Я против своих не пойду!… Против тебя тоже. «Моя хата с краю, я ничего не знаю!» — Пьяный был, спал. Ты пойми, старик, у меня же семья, дети… скоро будут!
Оказываться между двух огней Чаве меньше всего хотелось. Шпала данную позицию друга отлично понимал и ничего не имел против. Ради бога!
— Зачем?! Ну не бить же! Нужно узнать, что они там написали, какие дали показания… Чтобы знать, прикидывать, как перед ментами отбрехиваться. А то начнем звездеть, а оно не в строчку! Начнут копать, сразу и твой самогон выплывет… Да и вообще, зачем лишнее болтать? Может они чего не успели сказать, а мы вытреплем!
И Шпала с Чавыной помощью занялся гримировкой того места, которое когда-то было лицом. Вышла из своей комнаты мать, стала опять донимать вопросами: куда, да зачем они собрались. Витька ответил в общих чертах, что заминать дело. Мать посомневалась, но в конце концов дала еще целый боекомплект всяких кремов и пудр. Предупредила только, чтобы вел себя тихо, а то, дескать, она его знает. Большие черные очки, несмотря на отсутствие подходящего сезона, были водружены на нос и сильно облегчали дело: самую безобразную часть лица, которую, как ни старайся, загримировать нельзя, они собой закрывали. Поднятый воротник пальто и шарф докончили дело. Цвет изменили мазями и пудрой. Опухоль с глаз за время нахождения Витьки в вертикальном положении чуть спала. Глаза приоткрывались, но Чава все равно вел его почти на ощупь.
На остановке, в автобусе ловить на себе жадные взгляды аборигенов было мало хорошего. Но что сделаешь? Вначале зашли в общагу. Ее население, некоторые представители которого носили на себе следы вчерашней Витькиной обороны, дружно выступило с гневным осуждением Шпалиных действий. Хором повторяли выдуманную версию: «Витька начал!» Пришлось им объяснить, что — кто начал в данном случае — не главное. Поскольку драка все равно будет квалифицироваться как обоюдная, либо как оборона со стороны Шпалы. Какую опасность он для толпы представлял, что его избили до такой степени? В конце концов ведь могли просто связать и оставить успокаиваться. Так что не в их интересах затевать это дело и напрасно последователи Корчагина заняли такую неконструктивную позицию. Отмазаться в случае суда рабам железного змея все равно не удастся! Короче, он скоро убедил противную сторону, что перед