это дело нужно заминать всеми возможными способами. А между собой утрясти: кто кому сколько должен и
разойтись красиво. Был у Витьки козырный аргумент на закуску, который — знал он — возымеет действие! И возымел!
Этот способ убеждения, как и все истинно ценные крупицы житейской мудрости, Шпала почерпнул в народе. Когда будучи в бегах из дому, прятался у знакомых брата в Шебекино. Накануне там случилась драка между Логовцами и Вознесеновцами. Не поделили сферы влияния, как теперь говорят. Тогда обычно выражались в том смысле, что не поделили колхозных баб. Две огромные шоблы человек по полтораста в каждой (вам не видать таких сражений!), вооруженные колами, цепями, штыками, и обрезами, вновь сошлись на решающую битву через день. Как член в мясорубку попал сюда и Витька. Местные-то в случае чего еще смогут (возможно) убежать, а ему куда деваться? Захоронят где-нибудь в сугробе с расколотым черепом! Снежком присыплют. Глядишь, к весне найдут! Но обошлось, смогли решить дело мирным путем. Его двоюродный брат Сашка — Бешин (дань ковбойским боевикам, кочевавшим тогда по экранам кинотеатров), недавно вернувшийся из Краснодарской колонии, имел вес в шобле логовцов и участвовал в этих переговорах. Витька присутствовал здесь же благодаря авторитету брата. Формула доказательства, выдвинутая логовцами запомнилась ему своей железной логикой и вот теперь пригодилась.
С доводами Шпалы хозяева общаги согласились. Однако окончательное решение оставляли за «боевым авангардом», лежащим в больнице на излечении. Как с ними Витька договорится, так и будет. Медсестра долго не хотела пускать Шпалу с Чавой в палату. Не верила, что «пришли навестить друзей». «Ишь морды-то какие!» И грозилась вызвать милицию. Но терять Витьке все равно было нечего. Они с Сашкой отчаянно канючили, уговаривали старую каргу и наконец получили белые потрепанные халаты. Все потерпевшие нехотя собрались вместе в отдельной палате. Каждый из них именно себя считал больше других и совершенно невинно пострадавшим. Каждый более всего боялся потерять в разговоре со Шпалой чувство собственного достоинства. Которое вследствие побитой рожи у профанов всегда раздувается до невероятных размеров. (Необъяснимый но неизменный факт: симптом дяди самых честных правил).
Собрание было похоже на сборище почтенных индюков. Слова говорили как через клюв перекидывали. Шпала избегал глядеть кому-нибудь из них в глаза. Разговаривал со стенкой. Однако не смог удержаться, чтобы украдкой все же не взглянуть на творение рук своих, прежде всего на Крабов нос! Носа он не увидел, так как искомое было прикрыто марлевым тампоном. Однако лицо у каратиста приятно поправилось! Челюсти же были зафиксированы к верхним зубам шинами. Вначале