Снегурочка Ира беспредельничает, штык дымит, а тюремный ишак ревет подъем. Иван Сусанин роет землянку для королевы мОрга, а та надувает и хлопает о гвоздь презервативы. Дед Мороз прорубает окно в Европу сквозь двери Ноева ковчега. Проглоченная веревка оборачивается петлей вокруг горла. Исторический бивак революционных солдат на потолке.
Чтобы выяснить этот вопрос он зашел сзади и ухватил кобылу за ягодицы.
— Ну-у! — заржала кляча предупреждающе.
— Не встанет, — констатировал Витька и выпустил дряблое содержимое из своих рук.
— Молодой еще, парниша! — она повернула к нему насаженную на длинную шею голову с огромными зубами и чувственными, мясистыми, ярко, будто фосфоресцирующей краской выделенными, губами. «А что если в рот? — подумал Шпала, — Вон губы какие рабочие!» И от этой мысли словно от волшебного заклинания любовный инструмент мгновенно возник из пепла.
— А хочешь сигарой угощу, — предложил он, — Гавайской!
Пуская колечки дыма кляча посмотрела на него долгим мутным взглядом — словно испытывая. Кроме тоскливого безразличия и пренебрежения в нем угадывался только что возникший интерес. Изучив Шпалу подробно с головы до ног и дососав за это время соску, дама наконец гордо вскинула голову и бросила через плечо:
— Не употребляю!
Помолчали.
— Как зовут тебя, кобыла стремная? — завопил нараспев Витька ей через плечо и добавил, когда дама резко обернулась, тем же голосом, — «Снегурочкой кличуть!» Знаешь такую сказку? — вопросил он с улыбочкой, глядя ей в глаза.
— А не пошел бы ты на…! — ответила кляча.
— Ну зачем же так грубо, Снегурочка, я ведь могу и по чердаку настучать!
— Я не Снегурочка, я Ира!
— Ну вот и прекрасно, Ирочка, а я Вася! Ну, как мы это дело оформим?
— Никак! — она повернулась, чтобы уйти.
— Нет, Ирочка, так я тебя не отпущу, мне разрядиться надо, штык дымит!
— Я в рот не беру!
— Ну не в рот, какая разница куда, пошли скорей в кустики, может еще до автобуса успеем.
— А что дашь?
— Червонец, — соврал Витька, хотя в кармане и гроша ломаного не оставалось.
— Мало! — подумав, сказала кобыла нагло.
— Ирочка, бля человек, это уже беспредел! Сколько же ты за свою шкуру хочешь?
— Четвертак!
— Да за четвертак я из ресторана красотку сниму!
— Как хочешь, я к тебе не набивалась.
— Хорошо, тридцать и в рот!
— Подходит.
— Ну пошли!
— Нет, только на хате.
— Так что я тебе тут землянку рыть должен?
— У меня есть на примете.
— Несговорчивый ты человек, Ирочка, а где твоя хата?
— На совхозе.
Это было как раз в сторону Витькиного дома.
— Черт с ним, — согласился Шпала, — поехали к тебе на хату.