Первый День Службы (Семакин) - страница 421

— Понимаешь, Лар, сегодня не могу, срочные дела, а завтра… завтра меня может не быть. В общем, мы с тобой уже вряд ли увидимся.

Коричневые глаза засветились тревогой, подозрительностью.

— Я буду тебе писать, ждать, я к тебе в армию приеду.

Похоже, у них самое заветное желание у всех: писать и ждать! График чертить придется, чтобы не столкнулись, как поезда!

— А если меня на Камчатку зашлют?

Она помолчала.

— Ну ты тогда служи лучше, чтобы отпуск дали… И мы с тобой поженимся.

Черт побери, как в тюрьму неохота! А надо. Придется сбежать, погулять, пока у Ларки уладится все по женской части, а уж там что бог даст. Опять отец будет пиздеть, мол сам себе усугубил наказание!!! Потом они долго и жарко целовались в подъезде. Лара просила написать сразу.

К следователю опоздал на два часа и сидел у него до вечера. Но это был день рождения! Так «удачно» свой праздник Витька еще никогда не справлял.

Шпала следаков давно поперепутал, кто его по какому вопросу вызывает и которое дело ведет. Все они казались Витьке на одну рожу. Не запоминал и не вникал. Врал по отработанной системе. Но этот дядечка глянулся откровенностью, тем что плакался ему в жилетку на свою судьбу. Удивляла по началу система допросов. Шпала привык выворачиваться, а тут следователь словно сам подсказывает правильный ответ! Он рассуждает вслух:

— Так, если вы говорите, что несколько человек знали заранее о готовящейся драке, отходили в сторонку, говорили о чем-то… Кто конкретно предупреждал? Он даст показания? Тогда это будет квалифицироваться как предварительный сговор с их стороны. Преднамеренные действия…

Болтая сам с собой, пинкертон Витьке разжевал всю ситуацию. Допрос длился часа два. Затем кудесник выгнал Шпалу в коридор, подождать неизвестно чего. Разрешил отлучиться на часик, сходить пообедать, например. Но к двум, чтобы как штык! В 14.00 дяденька пригласил Витьку к себе и принялся с его согласия шлифовать показания. Объяснять, как все лучше изложить. Покончив с тем, вновь выселил, дав для развлечения почитать «Друзья и враги Анатолия Русакова.» Так пересказывали и шлифовали все то же несколько раз до вечера. А под занавес фокусник раскрыл карты! Весь день, оказывается, они занимались маскировкой. Колотили понт на случай, если кто кинется проверять или сдаст. Да-да! Здесь своих закладывают будь здоров, хуже, чем в тюрьме! Итог работы следующий: дело закрыть нельзя. И открутиться невозможно. Он — следователь — сделал все, что было в его силах: ситуация представлена в самом выгодном для Шпалы свете. На него напали, Витька оборонялся. Более никаких нюансов, хотя в показаниях потерпевших вначале фигурировали деньги, женщина… Все это убрано, как неподтвержденные факты! Будь его клиент чист, Шпалу, конечно, не посадили бы за такую мелочь. Дали по условно обоим сторонам. Но поскольку данная мера у Витьки уже есть, а полностью его вину в случившемся исключить никак нельзя, вывод один: Шпалу посадят! Сколько кинут — решать суду, тут он — следователь ничем помочь не может. Да и отец сам, надо думать, позаботится, что возможно сделает. Процесса тоже избежать, видимо, не удастся: драка групповая, в общественном месте… По существующему законодательству ходатайствовать о возбуждении дела могут все: 1) потерпевшие 2) общественность 3) администрация общежития… А в связи с последними указаниями правительства об усилении борьбы с хулиганством, правоохранительные органы не только имеют право, но и обязаны возбудить уголовное дело! С этим сейчас строго, все подконтрольно и никто нарушать данное распоряжение не станет. Так что заявлений от Витькиных крестников и от него самого о том, что обе стороны друг к другу претензий не имеют, явно недостаточно! Отец был здесь. Разговаривали откровенно, как и что можно сделать. Он — следователь — знает, про папашину руку наверху. Оттуда тоже звонили, узнавали. Объяснил товарищам существующее положение — дохлый номер. Его даже областному прокурору изменить не по силам! Остается одна надежда на армию! Их покорный слуга и так берет на себя большую ответственность тем, что тянет дело. Не передает его в суд, хотя тут любому проверяющему будет видно, что не оправдано. Короче, из них двоих Витька счастливей! Никаких забот в жизни — одни развлечения, за которые отдуваются другие! Ну, будет разбирательство, ввернут Шпале три года, им давно и честно заработанные. Через половинку папаша из колонии вытащит. А на следователя в любом случае одни неприятности. Причем не заслуженные! За затяжку дела по головке не погладят, за объективную оценку тоже. А благодарности никакой! Повышения по службе в ближайшее время для него не предвидится. Все теплые места забиты! Пока освободится что-нибудь стоящее, о «мавре» уже забудут. Или отцов протяже уйдет из области на гору, или из Москвы какой-нибудь дотошный малый с проверкой нагрянет, выкопает эти проволочки и его по пизде мешалкой! Короче, перед Витькой один из тех, на ком принято отыгрываться. Крайний! Работа такая — быть козлом отпущения. Система! Кто с прокурором ладит, себе дела ухватят перспективные, на которых можно вылезти. Остальным суют подобное фуфло. Отказаться невозможно. Весь мусор на молодого сваливают, чтобы самим чистенькими оставаться!