— Кто там шарится? — рявкнул голос из неведома, когда Буратино вырулил в коридор.
— Черт возьми, скрип, — мелькнуло в его деревянной голове, но было поздно.
Из кубрика вылез в проход основательно пьяный, вездесущий рыжий сержант. Скоро он Шпале в кошмарах являться будет. Усы его злобно топорщились, глаза были красные, как при запоре. В желтых зубах торчала чадящая папироса.
— О! — воскликнул рыжий Карабас-Барабас, выразив видимо тем крайнюю степень удовольствия. — Третий раз на мои глаза за ночь. Это уже не просто везение — наглость. Сейчас ты заполучишь, земеля, то, чего так долго выпрашиваешь!
При этих словах новоявленный директор кукольного театра схватил Витьку за шкирку и втолкнул в темный кубрик. Здесь, очевидно, жили старики-сержанты, проводящие карантин. Шпала успел различить со света лишь очертания двухярусных кроватей вдоль стен. Между ними метровый проход, в середину которого выставлены подряд две тумбочки. Весь пол заставлен бутылками. На тумбочке ворох каких-то вещей. На нижних кроватях, впритык друг к другу, сидят «камисары». «Ну, держись, Шпала! — мелькнуло у Витьки в голове, — вояки перепитые — зверье, а такой шоблой по пинку скинуться мало не покажется!» Ах жаль, сейчас бы он эту шоблу всю постелил вдоль по коридору! А может постелить? Ведь пьяные! Какой спрос с салабона за пьяных? Ладно, чуть чуть Шпала потерпит, он добрый. А там видно будет. Один из сержантов вдруг резко вскочил, замахнулся и принялся чесать за ухом. Это едва — е4 не стоило ему челюсти. Шпала нырнул под руку, вынырнул с другой стороны и еле сдержал удар. Дуремар — ловец лечебных пиявок, однако, был настолько пьян, что не сразу разобрался с этим действом.
— Чё, земеля, ссышь, когда страшно?… Постой, да ты никак хотел дедушку уебать? А!!!
При этих словах бабушка сделала выпад, намереваясь ударить Витьку под дыхало. Какой наив! Тот, отскочив, саданул рыжего сержанта спиной и одновременно приземлился ему на начищенные до блеска сапоги-скороходы своими нечищенными туфлями. Карабас взвыл и загнул в бога мать. От падения его спасло то, что сын солнышка уперся рогом в дверной косяк. Дуремар первый, провалившись вслед за собственным кулаком, обнял стойку кровати. Тоже мне бойцы хуевы! Витька инстинктивно втянул голову в плечи:
— Ну, сейчас начнется!
— Оставьте! — раздался из правого угла голос. — Полковник, ты чё его зацепил?
— Дак он мне с самого приезда кровь пьет. Ты не представляешь что это за фрукт. В три часа выпросил больше, чем другой за полгода службы. У, шлюха! Он сегодня прапору две сотни денег отдал и часы командирские. Ну, земеля, что молчишь? Боком тебе эти часики выйдут!