сбили штукатурку и принялись как Данила-Мастер у Хозяйки Белой горы ложками (их, в отличие от мисок, из камеры после
рубона не забирали) ковырять, точить цементный раствор между кирпичами, удаляя все, по их мнению, лишнее. Новоиспеченным графам Монте-Кристо не пришлось трудиться столь долго.
В отличие от старого корпуса, постройки, говорят, еще времен Екатерины, корпус малолеток сооружен был уже во времена социализма, и, естественно, на халяву, как и многое более важное, например Беломорско-Балтийский канал. Но если судоходному арыку предназначалось служить века, то тюрьмы, судя по отнесению их к пережиткам прошлого, доживали последние дни. Этому обитатели камеры номер восемь сейчас по мере сил и содействовали. Присутствовал ли цемент в том растворе, на котором сей корпус клался, пропит был, или пошел на сооружение шикарной дачи начальнику тюрьмы Аркатову, неизвестно, во всяком случае, при демонтаже пережитка его присутствие не ощущалось. Для того, чтобы наружу не сыпался мусор, на нижнюю сетку положили несколько слоев газеты. Улыбающаяся доярка с ее страниц стимулировала ударный труд. Пробовали обойти решетку с разных сторон, поэтому расковыряли стенку полностью по размеру намордника. Даже в двух местах по паре сантиметров улицы прихватили, пришлось заткнуть дыру тряпками, чтобы электрический свет наружу не бил. Крючки, на которых намордник держался, едва сидели в каменных островках. Железный ящик мог рухнуть в любую минуту, придавив своей тяжестью какого-нибудь «счастливого» мента, оказавшегося под окном. Однако, края «решки» так и не обнаружили. Жребий был брошен, Рубикон перейден, развороченную стену надо было долбить до победного, за все один ответ!
Почему, бросая монету, говорят: орел или решка? Не та ли, в случае проигрыша, имеется в виду, которую они сейчас выдалбливают? Пошли разбирать вниз, решили, что здесь больше шансов замаскировать разлом на вечерней проверке: трое в ряд становятся между нарами у окна и закрывают собой нижнюю часть, двое с верхних нар свешиваются, опершись на решетку, якобы для того, чтобы их лучше было видно. Кирпичи из стены складывали под нарами, мусор ссыпали в парашу. Узкой полосой добрались до пола, решетка так и не кончилась. Видимо, она была сплошной по всей стене. Надвигалась проверка. Мусор с пола тщательно убрали, отрепетировали, где кому стоять, как держать голову и плечи. Кто знает, пройди этот номер, сколько бы они успели расковырять за ночь? (должно же в конце концов найтись где-нибудь слабое место!) Однако, такая сверхдисциплинированность, когда дверь только открылась, а все обитатели камеры уже стоят в строю, встревожила заступающую смену. Потребовали отойти от окна, строй стоял. Потребовали верхних слезть с нар или хотя бы бросить решетку, они держались за нее, как прибитые… Камеру срочно захлопнули и вызвали подмогу. Деревянной кувалдой с длинной ручкой, которой обычно стучат по решетке, проверяя ее крепость, на сей раз били по головам. Всей камере дали звиздюлей и рассадили кого куда. Витьку лично кинули на ночь в камеру смертников, где недавно сидели, повешенные теперь, полицаи с войны.