– Думаю, что я пока не заслужил такой чести, – глухо сказал он.
Эльга резко повернулась к нему. Ее зеленые глаза были полны разочарования.
– Как знаешь, – резко бросила она. – Ладно, тогда удачи тебе, Риордан-меченосец. Папа, я пойду, мне пора на фермы.
Она быстрыми шагами дошла до навеса с амуницией, резкими движениями скинула с себя защиту и, даже не обернувшись, скрылась в проходе между дворовыми постройками. Йельд с сожалением поглядел на Риордана и покачал головой.
– И я тоже желаю тебе удачи, парень. Вот еще что. Там, в Воинской школе, инструкторы постараются исправить твою высокую стойку. Они учат искусству по науке, понимаешь? Теория выпадов, техника отбивов и блоков. Стой на своем твердо. Но правоту придется доказывать через боль. Через много боли. Ты выдержишь?
– Угу, – кивнул Риордан.
Он ни слова не слышал из того, что сказал Йельд. Его глаза были прикованы к проходу, в котором скрылась Зеленоглазка. «А что мне оставалось делать? – сначала подумал он, а потом пришла другая непрошеная мысль: – Какой же я все-таки дурак!»
За завтраком он подробно, хотя и нехотя рассказал соратникам по Прочному кругу все об утренней тренировке.
– Вот дает наш Арбитр, – ухмыльнулся Тиллиер. – А я и предполагать не мог, что Риордан такой оборотистый парень. Охмурил дочку брадобрея, втерся к Йельду в доверие. Ребята, я сразу понял, что не зря мы его выбрали.
Деловито намазывая кусок каравая сливочным маслом, Хоракт заметил:
– Значит, он говорит, что незнакомое оружие – это самый реальный способ выжить? Тогда мне нужно чтонибудь потяжелее. Чтобы врезать раз, но наповал. Главное – это пройти первую кампанию.
– А потом что? – живо спросил Дертин.
– Потом можно будет перевестись в городскую стражу. Но туда принимают только ветеранов. Жалованье хорошее, работа спокойная и в столице. О чем еще мечтать?
Эти двое обменялись взглядами, и Риордан понял, что такая мысль уже приходила в голову им обоим. Странно, но ему самому эта идея не пришлась по вкусу. Он попал в армию случайно, вернее его толкнуло туда упрямство, и теперь это же упрямство заставляло думать о ремесле поединщика как о призвании. Отец твердил, что хорошим охотником ему не стать. Но он сумел. И сумеет снова, тем более что он – врожденный меченосец. Так считает Эльга. Воспоминание о девушке отозвалось в его груди такой острой, но одновременно приятной болью, что сразу захотелось съесть кусочек корешка доктора Ариста. С его мыслями об армии, если бы они ему были известны, был бы согласен Тиллиер, но только благодаря другому качеству – бесшабашности.