– И думать об этом не смейте! – вскинулась мать. – У нас есть дела поважнее. Нужно натаскать воды из колодца на завтрашнюю поливку, сгрести сорную траву с грядок, а кроме того, надо обработать шкуру, чтобы она не испортилась.
На лбу Риордана прорезалась упрямая морщинка.
– Думаю, что я уже неплохо поработал сегодня. И не будет никакой беды в том, что я схожу посмотреть на эту важную шишку из столицы.
Не давая матери ответить, отец быстро сказал:
– Прогуляйся, Риордан. Я сам справлюсь с мездрением и промывкой. А с огородом до завтра ничего не случится.
– Я возьму пару лепешек? Пожую по дороге…
– Ты знаешь, где они лежат, – ответила мама.
Когда за сыновьями закрылась входная дверь и стихли шаги по крыльцу, отец укоризненно покачал головой:
– Ты слишком сурова с Риорданом.
Мать упрямо сжала губы:
– Может быть. Потому что он становится похож на тебя. На все то, что мне в тебе не нравится!
– И все же он сейчас наш единственный кормилец. К тому же добыл сегодня синего барса. Это сразу поправит все наши дела.
Мать вздохнула:
– Нам хватит рассчитаться с долгами и закупить припасов на всю зиму.
Отец улыбнулся.
– Если ее продать в столице, то останется на плодородное поле в низине. И не нужно будет убиваться на этом бесполезном клочке земли.
Мать, словно без сил, рухнула на стул и разрыдалась. В ее всхлипах слились воедино облегчение, недовольство собой, мужем, нынешним положением семьи, а также та вечная тревога о завтрашнем дне, которую знают только бедняки.
Скиндар, капрал королевской гвардии, курил чубук и наблюдал, как местные олухи собираются на смотр. Проклятые деревенские обычаи! Утром, видите ли, их не застать, потому что никто не захочет бросать работу. То, что Овергор потерпел три поражения подряд, им наплевать! Отряд поединщиков теперь состоял из одного взвода вчерашних резервистов. Мастером войны стал бывший капрал второй десятки, а они даже ухом не поведут, когда будет проиграна следующая кампания. То, что вызов последует сразу, как только минует обязательных шесть месяцев передышки, Скиндар не сомневался. Все королевства мира знают об отчаянном положении Овергора. Вопрос только, кто успеет первым. А они даже не могут выстроиться нормально – стоят кучками и рассматривают ряды золотых пуговиц на его парадном мундире. Капрал раздраженно расстегнул пару крючков на жестком стоячем воротнике. Уже начало смеркаться, а здесь, в низине, все еще душно. Прихода осени не чувствуется совсем. Придется оставаться на ночь в Вейнринге, хлестать кислую настойку бурмистра и слушать его вранье об очередном неурожае. Скиндар обожал изысканные блюда, шикарную одежду и общество прелестных женщин, но тут, в захудалой деревушке, придется довольствоваться грубой крестьянской пищей, а дочь бурмистра, которая хоть и бросала на капрала красноречивые взгляды, находилась под неусыпным надзором своей маменьки, и заполучить ее куда-нибудь на сеновал для душевной беседы будет не легче, чем выманить у ее отца ключи от погребов. Словно услышав свое упоминание в мыслях капрала, староста деревни подошел ближе и угодливым тоном поинтересовался: