Прошу понять меня верно. Я знаю, многие сейчас думают — выискался борец против косности. Ничего нового, по сути дела, в моем предложении нет. Но обманывать государство никому не позволено. А мы его обманываем форменным образом. Понимаю, что традиции — вещь живучая. Понимаю, что вопрос о гарантии ремонта нужно решать в комплексе с рядом других проблем. Но настала пора вплотную заняться ликвидацией «узких» мест. В добычу упорно пробивается автоматика. Месторождение, его мощность, точнее, истощается. Все больше начинает преобладать механизированный способ добычи, земля уже не может давать нефть сплошным фонтаном, как раньше, — приходится выдирать с боем, с огромными затратами нефть. И надежная работа скважин в этих условиях… в общем, вы понимаете.
Не за горами повсеместное внедрение группового сбора. Рано или поздно придем мы к однотрубной системе добычи. Жизнь прямо-таки тычет нас носом в проблемы не сегодняшнего, а уже завтрашнего дня. Ясно, что техническое переоснащение добычи обязательно повлечет за собой изменения организационного порядка. И к этому надо готовиться.
Кончаю. Расскажу только об одном случае. Недавно я чуть не набил физиономию мастеру подземной бригады из моего участка: принес мне липовые наряды. Было отмечено в них, что скважина отремонтирована в кратчайший срок, перечислялись виды произведенных работ. А к этой скважине вот уже два месяца не подходил ни один ремонтник! Как это называется? А мастер-то опытный, собаку съел на подземных ремонтах, коммунист, мне в отцы годится. Дальше идти некуда. Всем нужны деньги. Но лучше получать немного меньше, чем вот так. К сожалению, в горкоме меня назвали прожектером, интеллигентно высекли, так сказать. Разве это прожектерство — нежелание халтурить? Разве это непартийно — требовать честной работы и чистых рук? Не понимаю начальника управления товарища Азаматова, чутье к новому и горячая заинтересованность в полезных начинаниях которого общеизвестны.
Я говорил, наверно, не очень связно. Но от души. Иначе я не могу, поверьте.
— Слишком запальчиво, Сережа. — Молчанов, глубоко утопив руки в карманах пиджака, прохаживался по коридору. — Эмоций многовато.
— А в общем?
— Кажется, довольно убедительно, хотя общеизвестных фактов привел больше, чем надо.
К ним подошел дочерна загорелый, средних лет человек. Обнажил в улыбке сверкающие металлом зубы.
— Без заработка решил оставить нас, Сергей Ильич? — пошутил он, но глаза смотрели остро, прощупывающе. — Всю жизнь благодарили за быстрый ремонт, а я, по-твоему, выходит… И насчет рвачества загнул. Скважину, как мясорубку, по частям не раскидаешь. Бес ее знает, что у нее там, внутри.