Последний караван привел Яя.
На этот раз он вел себя необычно. Ни тени угодливости, суетливости, подобострастия. Тощий, жилистый, с приплюснутой змеиной головкой и сухими петушиными ногами, обтянутыми клетчатыми брючками, он был надменен и неразговорчив. И на этот раз он помогал сгружать ящики, но делал это неторопливо и даже важно.
А Никита ходил за ним следом и помечал его ящики. Незаметно, в то время, когда Яя выходил из склада. Но последний ящик он пометил демонстративно, на виду у караван-баши.
Надо было видеть, как позеленел Яя!
Он остановился, как конь, налетевший на препятствие. Никита видел, что ему не хватает воздуха.
Наконец Яя судорожно протолкнул в легкие глубокий вздох и уставился Никите в переносицу таким тяжелым ненавидящим взглядом, что Никита физически ощутил его. Будто холодным жестким пальцем нажали на переносицу.
Никита не был трусом, но тут ему стало на миг жутковато.
Яя просвистел что-то сквозь стиснутые зубы, круто повернулся и вышел.
Бабакулиев уже провел контрольную проверку, оформил бумаги, и Яя, не дав отдохнуть людям, визгливыми, яростными криками разогнав их по машинам, развернул колонну и поспешно увел ее к себе, за кордон.
Помеченных ящиков было тринадцать, чертова дюжина.
Потрошить их все не имело смысла, упаковка была столь тщательна, что восстановить ее наверняка бы не удалось. Никита уже убедился в этом однажды.
Аннаниязов, безусловно, заметил бы переворошенные ящики, и все сорвалось бы.
Его надо было брать с поличным, схватить за руку.
Что было в этих ящиках, никто не знал, но в том, что они начинены не только урюком, никто не сомневался.
Оставалось ждать второго действия сей пьесы, И вскоре оно разыгралось.
За полчаса до прибытия автоколонны, возглавляемой, как обычно, Аннаниязовым, на КПП прибыл майор Михайлов, тот самый, которому Никита передал записку. Полностью в курсе предстоящей операции были только капитан Чубатый и Бабакулиев.
Всем свободным от нарядов и дежурств солдатам капитан приказал собраться у склада.
— Поможете загрузиться, — коротко приказал он.
Но, очевидно, ребята почувствовали напряжение, в котором находился их командир, обратили внимание на серьезные, хмурые лица Никиты и Бабакулиева.
Солдаты сбились кучкой, закурили, и о чем-то перешептывались, настороженно поглядывая на незнакомого майора.
Появление лихого автоджигита Керима Аннаниязова до мелочей напоминало все предыдущие его появления.
Он влетел на площадь, круто развернул свой мощный «ЗИЛ» — щебенка брызнула из-под колес, и резко осадил его ровнехонько напротив ворот склада.