— Верно, не худо. Я сыну завидую — он этот английский тоже знает. Это нелишне и лейтенанту.
— Этот молодой парень-лейтенант — ваш сын?
— Да, сын. И родился на заставе, — не без гордости признался Зимин. — Ну, что ж, Евгений, спасибо за откровенный разговор. Можете идти.
— Есть идти!
Когда он ушел, Зимин проговорил задумчиво:
— Вот какие теперь пошли солдаты, дорогой ты мой Сергей Николаевич: английский язык знают, первый разряд по шахматам имеют.
— Что и говорить, солдат пошел грамотный. Только меня другое интересует: почему вы, Петр Андреевич, не задали Киселеву главного вопроса?
— Насчет окурков? Еще успеется. Сейчас ведь другое было важно: подготовить Киселева к этому главному вопросу, снять с него отчужденность и настороженность. Судя по всему, это удалось…
Утренняя проработка следа нарушителя, еще «свеженького» и не «остывшего», помогла не только восстановить маршрут преступника, но избавила заставу от лишних осложнений. Позвонил полковник Дементьев. Он всегда разговаривал, не жалея голоса, и поэтому Бабкин слышал весь разговор, как будто сам держал телефонную трубку.
— Правому твоему соседу за сегодняшнее объявим благодарность в приказе, — говорил командир части. — Пограничный наряд в полном составе получит знаки отличия. Молодцы! А как посоветуешь поступить в отношении тебя и твоих простофиль?
— Выдать то, что заслужили, товарищ полковник, — спокойно ответил Зимин.
— Во всяком случае, благодарности не будет. Догадываешься, почему?
— Не догадываюсь, а твердо знаю, товарищ полковник. Еще утром проработали след нарушителя.
— Уже? Вон как! — удивился полковник Дементьев. — Предусмотрительно действуешь, и без напоминаний. Хвалю! Какой же вывод?
— Для нас самый неприятный: наш наряд прохлопал Казаченко, спугнул его и вынудил изменить направление, углубиться в лес. А так бы все события разыгрались на нашем правом фланге.
— Точно! И у нас такое мнение. Выяснили, кто именно спугнул?
— Старшим наряда был ваш подшефный.
— Киселев? Ну и устрою же я ему головомойку, как только выберусь к вам!
— Вот этого я прошу не делать.
— Интересно получается! — искренне возмутился Дементьев. — Всячески отбрыкивался от него, а тут заступается. Где логика?
— Это не телефонный разговор.
— Хорошо, мы подошлем майора Степанчикова, пусть на месте разберется.
Зимин поморщился, — благо, телефон не способен передать выражение лица, — но спорить с начальством не стал. Положил трубку, невесело усмехнулся:
— Вот помаленьку и заваривается каша. Майор Степанчиков к нам пожалует.
— Слышал я. Теперь, наверно, придется наказывать Киселева не откладывая.