— Кло ужинала с нами, — бросил кто-то.
— Спасибо, Лео, я не нуждаюсь в алиби. Курт так грозно приказал идти на день рождения, что я едва не поперхнулась чаем.
— Обычно пьют чай после ужина, — произнес насмешливо тот же голос из коридора. — Но ты же всегда по-своему…
— Я должна была напоить Каса, — возразила Кло. — Он едет один, несчастный.
— Завидую я твоему бельгийцу. Ты весь день нянчилась с ним.
— Он почти переселился к нам вчера, — подтвердила Мицци Шмаль. — Мальчику одиноко, с ним старики и старухи, охают, принимают лекарства.
— Скажите, фрейлейн…
— Пренцлау.
Вот-вот прыснет, расхохочется майору в лицо. Понимает ли она, что происходит?
— Вы, фрейлейн, ушли в ресторан последняя?
— Да.
— А ваш друг… Он остался?
— Нет. Он простился со мной
— И ушел?
— Да.
— Сразу ушел из вагона?
— Да, то есть… Он проводил меня до площадки. Ну, и пошел назад. Зачем ему…
И вдруг лицо резко, болезненно резко изменилось.
— Каспар не мог… Не мог…
Толстые, розовые, участливые пальцы Мицци Шмаль потрепали Кло по плечу, пробежали по ее руке до локтя, потом коснулись подбородка девушки.
— Да, да, детка. Товарищ не обвиняет твоего Каспара, товарищ выясняет…
— Пустите!
Вырвалась, выбежала из купе, ступая по ногам, расталкивая людей, — и к окну. Ладонями, лбом впилась в стекло. Калистратов ловит себя на том, что его тянет утешить ее, сказать что-то. Что?
— Нервная девочка, — шепчет Мицци Шмаль. — Кло! Будь умницей, успокойся!
— Девочка смелая, честная, — басит Курт, — но порядка в ее головке не хватает. В идейном отношении еще э… не вполне созрела.
Он опять впал в профессорский тон.
— Да, да, еще зеленая, — сетует Мицци Шмаль. — Вы простите ее, простите, товарищ! Знаете, она симпатизирует этому бельгийцу, более чем симпатизирует.
Они вместе учились в Бонне, в университете. Связались с ультралевыми. Публика оголтелая — немедленно на баррикады под лозунгами Мао! Кло потом образумилась…
— А он? — спросил майор.
О бельгийце они не могли сказать ничего определенного, — ни Мицци, ни Курт.
Здесь, в вагоне, бельгиец не вступал в политические споры. Рассказывал ли он о себе? Да, очень немного.
— Говорит, что прошел все стадии молодежного протеста, — улыбается Мицци. — Теперь подводит итоги, находится на перепутье. В стадии переоценок. О, товарищ, таких и у нас много…
— Он был на последнем слете, — вставил Курт. — Многие выступления ему понравились. Встретил Кло, решил ехать за делегацией дальше, в Россию. Кло говорит, хотел сесть в наш вагон, но не было мест.
— Они на слете встретились?
— Да.
«Мало ли случайных встреч. Везде они бывают — на улице, на слете… Решил ехать сюда. Ищет свой путь… Что ж, весьма правдоподобно. Они не виделись года полтора. Он обрадовался. Такая неожиданная встреча! Жалел, что не нашлось места в пятом вагоне, поближе к ней. Да, сезон отпусков, тесно, — думает Калистратов. — Места заказывают заранее».