«Опытный видно, небось дорогу эту как свои пять пальцев изучил», — подумал Никита, а вслух спросил:
— Далеко еще до КПП?
— Должно, не очень. Я-то не знаю, — сильно окая, ответил парнишка.
— Что-о? Как это не знаешь? — изумился Никита.
— А чо? Я по ней впервой. Да вы не беспокойтесь, не заблудимся. Эта дорога здесь одна. Другой нету. Доставим.
— Ну, вот что, друг ситный, — сказал Никита, — поезжай так, чтоб на спидометре было тридцать километров. Понял?
— Аль боитесь? — усмехнулся шофер.
— Боимся. Высота нам непереносима. И скорость, — налегая на «о», ответил Никита.
— Шутите, — шофер покраснел еще больше, — небось во-он сколь напрыгали, — он обернулся и ткнул пальцем в значок парашютиста с цифрой 100 на груди у Никиты.
Машина в это время вильнула, пошла к обрыву.
— Да ты на дорогу гляди, черт… облупленный! — заорал Никита.
Шофер надулся, обиделся. Таня ткнула Никиту локтем в бок, незаметно показала кулак. Никита засмеялся.
— Ладно, служба, не куксись. Скоро домой? — спросил он.
— Через четыре месяца и двенадцать дён, — буркнул шофер.
— Стой! — крикнул Никита.
Шофер мгновенно среагировал, тормознул. Удивленно поглядел на пассажира.
Никита выскочил из машины.
Слева на довольно крутом склоне, метрах в десяти над дорогой, в плоском выступе, выдававшемся из монолита скалы, как сложенная в горсть ладонь, жил родничок. Из него вытекал крошечный ручей, прозрачный, как воздух, падал вниз игрушечным водопадиком. А вокруг родничка росли какие-то незнакомые Никите цветы. Таня и шофер увидели, на что он смотрит, тоже вышли из машины.
— Красиво, — солидно сказал шофер.
— Ниагара в миниатюре, — отозвалась Таня. — Гляди, Никита, что это за цветы?
— Может быть, это знаменитые эдельвейсы? Сейчас посмотрим.
Никита, лихо перескакивая с уступа на уступ, побежал к роднику.
Добрался он до него вмиг, нагнулся над круглой чашей, в которой кипел родник, и… упал на колени, судорожно вцепившись в камень.
Сердце бешено колотилось где-то у горла, в глазах плавали оранжевые круги, поташнивало. Такое было однажды с Никитой во время марш-броска с полной выкладкой.
«Что это? — удивился Никита. — Что со мной? Глупость какая… Может, я заболел? Но ведь четыре дня назад был медосмотр. Я совершенно здоров!»
Он стоял на коленях, закрыв глаза, и ждал, когда перестанет так суматошно и отчаянно колотиться сердце.
С дороги казалось, что он просто стоит на коленях и любуется цветами.
Наконец в глазах прояснилось, сердце опустилось на свое место, успокоилось. И тогда Никита понял. Горы!
Его предупредили об этом, но он отмахивался, улыбался. Горы! Высота около трех тысяч метров.