В тылу врага герильерос укрывали глухие ущелья и горы, в городах и поселках — тайные убежища местных патриотов. Отряд Артура и Хосе не признавал линий фронтов, обходил вражьи кордоны и прифронтовые заставы, проникал, словно через игольное ушко, на коммуникации фашистов. К середине 1937 года на его счету уже было 17 взорванных вражеских эшелонов с живой силой и техникой, сотни броневиков и автомашин, складов и бензохранилищ. В скоротечных схватках отряд уничтожал мелкие группы неприятеля, захватывал «языков» и их личное оружие, особенно охотился за немецкими автоматами.
Одновременное ведение наступательных операций на нескольких фронтах не позволило нерасторопному республиканскому командованию сосредоточить значительные силы на малагском направлении. Разрозненные кадровые части, отдельные интербригады и отряд Спрогиса из 25 подрывников не в силах были долго удерживать Малагу. Отсутствие надежной зенитной артиллерии и нехватка боевых самолетов у защитников позволили противнику безнаказанно терроризировать город. «Юнкерсы», «хейнкели» и «фоккеры» в сопровождении «мессершмиттов» накатывались волнами. Всюду полыхали пожары. Запахи миндаля, апельсиновых и лимонных садов, разноцветья парковых клумб смешивались с гарью догоравших зданий, с удушливой пылью развалин. Бегство из города гражданского губернатора и крупных полицейских чинов вызвало всеобщее возмущение населения. На улицах и площадях, вспоминал Артур Карлович, собирались люди и сыпали проклятия на голову командующего Южным фронтом генерала Миаха, человека безынициативного, нерешительного.
В первых числах февраля 1937 года Малага пала. Камарад Артур со своим отрядом не покинул город. Укрывшись на его окраине, он совершал ночные вылазки, нападал на казармы и мелкие посты франкистов. Потеря этого крупного центра изменила статус особого отряда. Теперь он подчинялся только приказам, согласованным с генералом Гришиным.
Как-то в очередной беседе Спрогис вскользь упомянул о захвате его отрядом в районе Гранады ценных штабных «языков», но о подробностях не распространялся. Я знал, что еще в гражданскую войну на Украине и в Крыму охота на «языков» была одной из его главных забот. А «дело», как любил говорить о своих разведывательных операциях в тылу Спрогис, было непростое. Генерал Гришин предупредил, что «язык» должен быть осведомленным штабным офицером или связником-спецкурьером франкистов, доставляющим секретную почту. Причем рядовых солдат или неграмотных марокканцев не брать. Артур попросил разрешения дать ему некоторое время на обдумывание операции.