Генерал внимательно посмотрел на Спрогиса, задумался.
— Что же, идея дельная. Доложу командующему, и заготовим для вас специальное письмо на имя секретарей МГК и ЦК ВЛКСМ.
«Я просил у ЦК ВЛКСМ, горкома и обкома комсомола для отбора две тысячи добровольцев. Но юноши и девушки буквально осаждали райкомы партии и комсомола, наркомат обороны, Ставку Верховного Главнокомандования. Выбирать пришлось из трех тысяч. А за ними стояли все новые и новые добровольцы, рвущиеся на фронт и в партизанские отряды», — вспоминал позднее Артур Спрогис.
…В последние летние дни 1941 года в одном из подмосковных особняков в Кунцеве обосновался некий штаб. Ни вывески, ни табличек. С утра до поздней ночи хлопают двери подъезда, впуская и выпуская посетителей. Никто никого не знает, ни о чем друг друга не спрашивают. Новый хозяин «дачи» — широкоплечий, темноволосый человек в штатском — Артур Карлович Спрогис.
Шел окончательный набор первых добровольцев для незримого фронта. В первую очередь отдавалось предпочтение тем, кто физически более вынослив, знал военное дело, умел прыгать с парашютом и обращаться с рацией. Особое внимание комиссия обращала на сообразительность, ловкость добровольцев. И никаких особо запоминающихся примет во внешности — партизанский разведчик не должен выделяться среди жителей той местности, где ему пришлось бы работать.
Любопытная деталь. Зоя Космодемьянская оказалась среди тех, кого не взяли. Слишком хрупкой и заметной выглядела эта смуглая, стройная школьница. Девушка глубоко переживала неудачу, часами просиживала у здания в Колпачном переулке, где работала предварительная комиссия по отбору, а затем у сборного пункта — у кинотеатра «Колизей», дожидаясь выхода Артура Карловича. Не устоял суровый майор перед напором комсомольской юности. Зоя стала партизанской разведчицей штаба Западного фронта.
«Мама! Я ухожу на фронт к партизанам. У меня нет сил стоять в стороне, когда фашисты топчут нашу землю и приближаются к Москве».
На письмах-треугольниках, переправляемых через связников из-за линии фронта, указывалось: полевая почта № 736, почтовый ящик 14, майору Спрогису для Космодемьянской Зои Анатольевны.
Так начинался путь в бессмертие московской девчонки, стриженной под мальчишку…
После гибели осенью сорок первого года от рук палачей Зои Космодемьянской страшная весть пришла из только что освобожденного Волоколамска. В декабре, когда войска генерала Белобородова выбили из горящего города гитлеровцев, их взору предстала ужасающая картина. На центральной площади раскачивались на виселице восемь тел, из них две женщины. Босыми ногами они почти касались ослепительно белых сугробов. На груди каждого повешенного — фанерный щит с надписью на русском и немецком: «Партизан». Местные жители не смогли опознать в казненных своих земляков. Как и в случае с Зоей Космодемьянской, их опознали прибывшие на место Спрогис, Мегера и группа инструкторов учебного центра.