Возвращение к легенде (Васильев) - страница 20

С большим трудом навожу порядок. Женщин и детей приказываю отвести в укрытие, в подвалы. Опять же через посыльных пытаюсь связаться с командирами полевых войск — старшим из них является генерал Снегов, командир 8-го стрелкового корпуса, чей штаб размещался здесь же, в Перемышле… Оказывается, все уже перешли на свои командные пункты за город. Непосредственно в городе из командиров частей остался лишь начальник пограничного отряда (фамилию я забыл), который, по сути, находится еще в худшем положении, чем мы. Приказ свыше для всех единый: на провокацию не поддаваться, ждать… Ну, мы и ждем, не стреляем. Кое-кто под этим предлогом отошел. Обвинять их нельзя: не подставлять же лоб под немецкую пулю. Но пограничникам обратного хода нет: умри, а держи границу. Я тоже, признаться, решил последовать примеру старших начальников — перебраться на свой командный пункт, который находился тоже за городом, в районе соляных копей… Но прибегает связной, докладывает: «Немцы готовятся форсировать Сан». Мы сначала не поверили — значит, видно, где-то еще теплилась тщетная надежда. Захотел посмотреть сам. Беру с собой нескольких штабных командиров и иду в одну из укрепленных точек, к самому берегу. Выходим. Вокруг рвутся снаряды. А с чердаков строчат пулеметы и автоматы — это уже действует «пятая колонна». Кто-то падает убитый. Пробираемся, прижимаясь к стенам домов. Приходим. Здесь уже есть связь, хотя бы с соседними дотами: из «точки» проложен под землей бронированный кабель. Узнаю, что мой приказ получили и ждут дальнейших команд. Подтверждают данные связного о подготовке немцев к переправе. Значит, и там тоже… Смотрю в перископ. Все правильно: немцы сгрудились на берегах, тащат надувные резиновые лодки, спускают их на воду. Их много, вероятно, целый полк. Погружаются. Плывут.

Наступает критический момент.

Моим ребятам удалось наладить связь с командиром корпуса. Он генерал, я полковник, теперь я у него как бы в подчинении. Докладываю о действиях немцев, спрашиваю: как мне поступить? Но Снегов рассердился: «Все указаний ждете? Принимай решение сам, в соответствии с обстановкой». Ну, я и решил: если немцы дойдут до середины реки — открою огонь. Но еще раз всех предупредил: стрелять только по моей команде. Ждем. Смотрим. Они плывут. Растянулись широко, километра на два. На каждой лодке по шесть-семь человек, с пулеметами и минометами. Но пока не стреляют. Я в перископ различаю даже лица плывущих на ближайших лодках. Парни молодые, здоровые, с прическами. Рукава на мундирах закатаны по локоть. На губах улыбочки. Словно как на пикник едут… Медленно приближаются на середину реки. Смотрю на часы: десять с минутами утра. Даю команду: «Огонь!» И сразу заговорили все мои доты. Первый ответный залп! Он был как вздох — страшный вздох… Реку заволокло дымом. Когда он рассеялся, вижу: чистая река, никого нет, все потоплено. Только где-то вдали несколько пустых резиновых лодок беспомощно кружатся на стремнине… Скажу вам честно: стало мне в этот момент как-то не по себе — и не от страха за свою жизнь, нет, а от сознания, что началась война!