— Американские фашисты, я так думаю, наверно, хотят воевать с нами, — сказал Динзай, подсаживаясь ближе к огню. Он смастерил из бересты какую-то воронку и теперь привязывал к ней марлевый бинт. — Надо им крепко по башке давать. Разве можно терпеть такое дело? Одни работают — другие гуляют. Когда негр работает, черная кожа не мешает. Когда негр просит кушать, тогда надо посмотреть, какая кожа, да?
— Вот Маяковский здорово сказал, — Василий Кялундзюга вдруг оживился и не смог усидеть на месте, поднялся, размахивая рукой, заговорил:
Почему же сахар,
белый-белый,
должен делать
черный негр?..
Люблю Маяковского. Он еще давно этим американским заправилам давал по мозгам. Интересно вот, когда советская власть кругом будет, жизнь пойдет хорошо! Тогда индейцы приедут к нам, пусть посмотрят, научатся, как жить можно. Вот бы сейчас им такую жизнь, а? Смотрите, сколько места! — Василий огляделся вокруг, обвел руками пространство. — Два месяца идем по тайге, еще будем итти — и все кругом леса, вода, горы. Это все наше. Верно?.. Мы, такой маленький народ, удэ, — хозяева. Это все наши колхозные охотоугодья. Прямо интересно так, подумайте! Я сейчас сидел, слушал, как Динзай говорил. Знаете, что подумал? Прямо скажу. Вот, допустим, приехали к нам индейцы. В экскурсию, что ли. Посмотрели Гвасюги. Пошли в клуб, в школу, туда-сюда. Потом спрашивают у Джанси Батовича: «Ну, как у вас, все удэгейцы в колхозе?» Джанси Батович что должен сказать? «Нет, товарищи индейцы, у нас Динзай Пиянка единоличник». Индейцы захотят посмотреть Динзая… Какой он? Что за человек?.. Получится некрасиво. Верно?
Молодой удэгеец горячо воспринимал международные события. Ему, участнику войны, побывавшему в Германии, в Польше, в Румынии, легче было представить, как велик мир и как различны законы там, в чужих странах, и здесь, под небом Родины. Несмотря на свою молодость, Василий легко завоевывал слушателей. Сейчас, когда он задел Динзая за живое, тог даже привскочил с места, попробовал отделаться шуткой, но никто не засмеялся. Тогда Динзай сделал вид, что все это мало его занимает.
— Надо немножко думать, потом говорить, — сказал он заикаясь. — Динзай Пиянка — маленький человек. Кто будет спрашивать? Никому не интересно.
— Мы все — маленькие люди, — возразил Василий. — Работаем понемножку все вместе. Получается большое дело.
Динзай был не очень доволен тем, что оказался в центре внимания, и потому, как только представилась удобная минута, он ушел в палатку.
На небе уже давно зажглись звезды. Удэгейцы предсказывали хорошую погоду.