— Разве это не экспедиция?
— Но что она вам даст?
Колосовский встал, чувствуя, что я не изменю своего решения. Он продолжал развивать мысль, что наш поход утратил интерес для читателя. Мне показалось, что он испытывал уже не меня, а себя…
— Неужели вы забыли, Фауст Владимирович, что в верховья Хора дважды снаряжались экспедиции и ни одна из них не достигла цели? А вот мы дойдем. Мы уже сейчас идем там, где никто никогда не бывал. Разве это не интересно? А разве не представляет интереса для науки то, что мы установим, откуда берет начало Хор, дадим маршрутную съемку? Нет, подумайте, что вы мне предложили…
— Да, — не отступал Колосовский, — и предлагаю и настаиваю. Имейте в виду, когда мы пойдем пешком, рации у нас не будет. Семьдесят килограммов груза нести на себе — это, знаете ли, не шутка. Что прикажете делать с вашими очерками?
— Вот это уже разговор серьезный.
Дождь перестал. Мы сели на валежину, отодвинув ее от жаркого огня. Удэгейцы опять вскипятили чайник, загремели кружками и уже не слушали нас. Колосовский снял свое головное покрывало, протянул навстречу теплу. Когда заструился горячий пар, он поморщился.
— Надо трезво смотреть на вещи, — продолжал он. — Я понимаю, вас привлекает романтика путешествия. Но где она? Ничего же особенного нет. Уверяю вас, и до самого перевала все будет обыкновенно. И перевал ничего собой не представляет. Зачем вам мучиться? А вдруг аппендицит или что-нибудь другое. Был такой случай в тайге, человек умер от этого самого аппендицита. Все ведь может случиться. Нечаев вон не думал, не гадал — и свалился. Но с ним было проще. Река рядом. Бат на воду — и вниз. А в тайге реки не будет. Решайте. До утра еще есть время подумать.
— Хорошо. Я подумаю…
Я пришла к себе в палатку и, не раздеваясь, не снимая сапог, бросилась на постель.
«А что, если весь этот разговор затеян с расчетом на то, чтобы вернуться всем вообще? Вернуться?» На минуту мне представилось: завтра утром бат понесет нас вниз по Хору. Три дня — и мы в Гвасюгах. Еще пять дней — и мы в Хабаровске. Заманчивая перспектива! А дальше что? Что я скажу читателям? Значит, до перевала дойти не смогли? Для чего же было затевать эту историю с печатанием очерков? Вспомнились слова редакторской телеграммы: «Печатаем с продолжением, читатель следит за вашим походом…» Нет! Завтра бат не понесет меня вниз по Хору.
Колосовский сказал, что радиостанцию мы не возьмем. Ну что же? Пусть так. Я передам информацию в последний раз, объясню все как есть, а когда вернусь с перевала, напишу подробно. Было бы о чем написать. Ведь даже удэгейцы ждут, чем закончится наша экспедиция…