— Лодырит, лодырит! — говорил в таких случаях Дада.
Как только мы перебрались по деревьям через первый залом, Динзай выпустил ее из рук. Собака бежала за нами. Но у следующего препятствия она взвыла и отказалась итти. Мы вспомнили о ней, пройдя порядочное расстояние. Динзай вернулся, передав мне карабин. Потому, как она отчаянно завизжала, я поняла, что хозяин преподал ей на сей раз хороший урок. Но все-таки через воду он перенес ее на руках.
Теперь мы шли по левому берегу Хора. Высокий кустарник и травы в человеческий рост скрывали моего проводника в трех шагах от меня, и, может быть, потому он все время разговаривал. Колючие ветки шиповника, боярышника немилосердно царапали руки, лицо. Взобравшись на крутой склон и спускаясь вниз, мы решили обойти старицу. Справа от нас бросился с шумом зверь, тяжело раздвигая кусты ивняка. Шевельнулись ветки. В ту же минуту, гордо вскинув рога, изюбрь метнулся в глубину леса. Динзай быстро снял с плеча карабин. Но я удержала его, доказывая, что это бессмысленно. Он согласился, хотя долго еще от волнения весь дрожал.
— Конечно, — говорил он минуту спустя, — сейчас охотить не будем. Надо вперед итти. Это правильно. Будем немножко жень-шень смотреть.
Чтобы не отставать от Динзая в пути, я решила пользоваться ножом: обрубала колючие ветви или отводила их в сторону. Запутавшись сапогами в вейнике, разрезала траву. В одном месте нам попались заросли элеутерококка. Это очень колючее растение из семейства аралиевых. Недаром его называют «чортовым деревом». Я остановила Динзая и сказала ему, что в этих местах напрасно искать жень-шень — жень-шень растет в кедрово-широколиственных лесах. Но Динзай бредил драгоценным корнем. Позавчера, например, он отказался от обеда и бродил с одной лепешкой вокруг нашего табора, подозрительно присматриваясь к растениям. Дада измерил его ироническим взглядом: «Его не могу жень-шень искай…» Повидимому, старик верил в то, что корень жизни может найти только непорочный человек, что не каждому простому смертному он дается в руки. Но дело было не в этом.
— Почему так думаете, что здесь нет жень-шеня? — спросил меня Динзай, разглядывая листья элеутерококка.
Найти что-нибудь из ряда вон выходящее и удивить находкой было страстью Динзая. Может быть, этим отчасти и объяснялась быстрота, с какой он менял свои занятия, перекочевывая с Хора на Бикин и обратно.
— Я хочу спросить один вопрос, — начал он, заикаясь: — как, можно или нет устраиваться в золотой прииск?
— Отчего же нельзя? Можно, конечно, если серьезно работать. Вы хотите уехать?