В то время Колосовский и сам не знал, как он поступит, если действительно возникнет необходимость оставить художников в пути. У него не было подобного опыта. План исследователей, стремящихся как можно скорее пройти расстояние по маршруту, никак не совпадал с творческим настроением художников. В то же время их участие в экспедиции было очень полезно.
— Я знаю только одно, — говорил в эти дни Колосовский, — самое интересное для вас впереди.
На готовых этюдах можно было узнать «сопку Надежды», высохшую протоку. А вот и живая хорская волна, наделенная оттенками, которые способен передать только живописец. Этюды, написанные обоими художниками, лежали рядом, однако по стилю, по манере письма это были разные вещи.
Василий Николаевич Высоцкий работал не отрываясь. В трудолюбии, в упорстве он не уступал своему старшему другу. Он тоже любил тайгу и не был здесь новичком. Вчера, поднявшись на «сопку Надежды», Высоцкий встретил дерево с собственной отметкой. Белила и кадмий, уцелевшие на коре ствола, напомнили ему о том, как шесть лет назад он впервые увидел отсюда хорскую панораму. Война прервала его творческие замыслы. Пять лет Василий Николаевич пробыл в армии. И вот в первое лето после демобилизации он снова за мольбертом. Прямо перед ним, шагах в пятидесяти, громадное кладбище деревьев, принесенных сюда рекой. Залом — это обычное для Хора явление — приковал внимание Высоцкого. Он пишет с увлечением, не выпуская изо рта погасшей трубки. Справа от него сверкает узкий заливчик с тихой, нагретой за день водой.
— Разве что-нибудь подобное можно увидеть в городе? — говорит он, кивнув в сторону заливчика, окаймленного кустами пышноцветущей таволги. — А вот и Лидия Николаевна идет!
Из-за кустов шагнула Мисюра. Она собирала береговую растительность. В руках у нее была гербарная папка. Мне показалось уместным заметить, что художник и в пейзаже не должен забывать человека.
— Безусловно! Я, например, думаю сейчас о большом полотне, — сказал Шишкин, — и напишу для него эскизы.
Лес дышал зноем. От камней, раскаленных солнцем, струился горячий воздух.
— Как вы можете сидеть здесь, товарищи? Ведь вы же добровольно уселись на горячую сковороду! — воскликнула Мисюра. — Моя сегодняшняя экскурсия дала мне пока что интересный папоротник. Что касается других видов растительности, то они здесь те же, что и в окрестностях Хабаровска. Вот если бы удалось найти иллекс-рогозу!..
— Это что еще за рогоза? — пробасил Шишкин.
— Иллекс-рогоза, или остролист, — это вечнозеленое растение. У него острые, продолговатые листочки, чуть сдавленные по краям. Растет оно в Приморье и, наверное, есть в верховьях Хора. Это растение вполне может заменить чай.