Федорыч заметил УАЗик издалека, так что новая экспедиция въезжала в уже открытые ворота. Босфор, потолстевший от спокойной жизни внизу, вяло облаивал еще непривычную для него машину. Сергей вышел из автомобиля. Сердце его колотилось, а к горлу подступил ком. Он снова был здесь, в этом месте, с которым связано столько воспоминаний из прошлой жизни. Босфор, узнав Ковалева, развалился у его ног, подставив свое толстое брюхо, а из двери столовой уже бежала тетя Маша, на ходу вытирая непрошеные слезы. Для Сергея это был второй дом, и он наконец-то сюда вернулся.
Поужинав и помянув тех, кого уже не было с ними, все разошлись по своим делам. Сергей и Андрей не стали откладывать дела на завтра – спать им пока не хотелось. Вязенцев занялся компьютерами, а Сергей пошел к телескопу. Он открыл дверь и включил дежурный свет. Ему казалось, что телескоп так же, как и он сам, улыбается своему старому другу, который исполнил свое обещание. В памяти всплыли воспоминания той летней ночи, разделившей его жизнь. Ковалев сел на бетонное основание и прижался спиной к холодной стали.
Жертвами кометы, по официальным данным, стали свыше двухсот тысяч человек, погибших в беспорядках и анархии, охватившей весь мир. На самом деле их было больше, намного больше… С новой силой воспалились старые раны межэтнических конфликтов и борьба за скудные ресурсы, которые хоть как-то могли помочь пережить грядущие тяжелые времена. Люди убивали людей, но виновной оказалась та комета, от которой, по иронии судьбы, напрямую не погиб ни один человек. Это был страшный парадокс, кровавый позор человечества, который оно хотело поскорее забыть, стерев его из своей памяти, как что-то постыдное и темное. Жестокий и, возможно, последний урок, показавший человеку, чего он стоит на самом деле, не был усвоен. Люди вновь прикрылись текущими проблемами, подсчитанной вероятностью и статистикой. Они пережили, выжили, и теперь все это стало головной болью грядущих поколений, которые придут им на смену. Сергей нажал тугую кнопку выключателя, и купол, пронзительно скрипнув, словно приветствуя его, начал медленно открываться. Телескоп снова смотрел в ночное звездное небо, а невидимые часы уже начали свой обратный отсчет…
* * *