Впрочем, сомнения стража мне тоже были понятны. На его месте я бы тоже тысячу раз подумала, прежде чем открывать ворота таким сомнительным гостям.
– Что с ним произошло? – наконец разлепил губы Стагр, все еще изучающе рассматривая настороженно замершего скорра.
Я с независимым видом пожала плечами.
– С одним магом общего языка не нашел. Тот колданул со злости. Ширра тоже… погорячился. Ну вот и вышло, что он теперь на четырех лапах ходит и вместо нормальных слов только рычит.
– А ты к нему каким боком прилепилась? – снова поинтересовался страж. Вот ведь зануда дотошный! – Кем он тебе приходится?
– Это мой жених, – спокойно ответила я, почти не погрешив против истины.
А что? Мне, можно сказать, предложение по всей форме сделали. Руку… то есть лапу и сердце подарили, и я даже сказала, что подумаю.
– Жених? – негромко присвистнули стражи, а потом один из них со смешком добавил: – Ну и влипла ты, дева… А если он не расколдуется?
– Все равно не брошу, – так же спокойно ответила я, после чего Ширра благодарно заурчал, а Старг озадаченно почесал в затылке.
– Ну раз такое дело… проходите. Что с вас взять? Любовь есть любовь. Эй, там, внизу! Открывайте! Тут свои! Только Леха первым пускайте, а то помню я, как он в прошлый раз от нетерпения нам одну створку снес!
Лех в который уже раз за вечер скривился (видать, достали его с этими воротами), а я с неимоверным облегчением услышала громыхание невидимых засовов и звон цепей по ту сторону стены. Тяжелые створки натужно заскрипели, дрогнули и начали неохотно открываться. Одновременно с этим загрохотала спешно понимаемая решетка. Наконец проход оказался полностью открыт и нам позволили войти в святая святых.
Ничего неожиданного внутри форта не оказалось: обычные дома, обычные улицы. Фонарей, конечно, вдоль дороги горело непривычно много, но для военного городка такое расточительство – жизненная необходимость. Нежить, как известно, не любит света, поэтому факелы, лампы и магические светильники являлись одним из элементов обороны.
Что еще мне бросилось в глаза?
Пожалуй, народу для темного времени суток здесь оказалось многовато, причем подавляющее большинство – мужчины. Поджарые, как муравьи, суровые, закаленные. И все вооруженные до зубов.
А еще меня поразило то, что Лех, показав подорожную какому-то усатому громиле на входе, вошел в форт и буквально за первым же углом завел нас в первый попавшийся, ничем не примечательный с виду дом. Ни у кого не спросил, ни с кем не согласовал. Просто толкнул ногой дверь и зашел, будто имел на это какое-то право. А чуть позже, словно только и ждали сигнала, из соседнего дома примчались расторопные мальцы, таща в руках корзины со снедью. Эти же мальчишки, пока мы расседлывали коней, торопливо прибрали внутри, вымыли полы, пробежались по комнатам, застилая постели свежим бельем. Проворно натаскали горячей воды в три огромные бадьи. Повесили рядом пушистые полотенца и так же шустро умчались. Вернее, умчались не все – один из пацанов остался с нами и с готовностью вызвался помочь во всем, что мы только могли бы пожелать.